Демократический ислам Садика Хана

Герой дня если и не всей Европы, то Соединенного Королевства уж точно, – это, вне всяких сомнений, Садик Хан – пакистанец по происхождению, мусульманин по вере, избранный недавно мэром Лондона.

Можно по-разному смотреть на победу Хана. Кто-то будет повторять длинный и скучный перечень претензий, которые его оппонент из Консервативной партии совершенно обоснованно выдвигал против него в течение всей избирательной кампании. Тут и встреча Хана в сентябре 2004 года с радикальными исламистами под эгидой пропалестинской организации «Друзья Аль-Аксы». Тут и его интервью 2009 года Иранскому телевидению, в котором он уподобил умеренных мусульман Британии «дяде Тому».

Тут же – сообщения о его контактах с сомнительными персонажами. Один из них, египтянин Ясир аль-Сирри, прославился среди прочего заявлением о «славной смерти» Усамы бен Ладена. Другой, Саджил Абу Ибрагим, – бо­евик-джихадист, который, по всей видимости, тренировал других боевиков в лагере в Пакистане. И наконец, Юсуф аль-Карадави – живущий в Катаре теолог и проповедник «Аль-Джазиры», связанный с наиболее радикальным крылом «Братьев-мусульман».

Можно посмотреть на избрание Хана по-другому – прислушаться к тому, что он уже не раз повторял в ответ на обвинения в скрытом экстремизме. Хан объяснял, что человек не всегда знает заранее, с кем ему придется стоять на одной сцене. Интервью Иранскому телевидению было ошибкой. Мусульмане, которых задело сравнение их в этом интервью с услужливым черным рабом из романа Гарриет Бичер-Стоу об эпохе Гражданской войны в США, могут принять его глубочайшие извинения. Что же касается аль-Карадави, каждый, каким бы дурным он ни был, имеет право на судебную защиту, и их отношения никогда не выходили за рамки отношений адвоката и его клиента.

Правда ли это? Или неправда? Стоит ли избрание тебя первым мэром-мусульманином европейской столицы – если и не мессы (как Генрих IV оценил Париж и свое обращение в католицизм), то хотя бы готовности смириться с реальностью? Трудно сказать, однако Хан уверенно на этом настаивает. Тот факт, что он подчеркнуто дистанцируется от того самого исламистского движения, с которым водил компанию, – в худшем случае реверанс порока в адрес добродетели, в лучшем – отречение того человека, каким он стал сейчас, от человека, которым он был прежде, полное нежелание больше мириться со своим сомнительным прошлым.

Что можно сказать наверняка – и это третий способ взглянуть на разбираемый вопрос, – так это то, что Хан, поддерживая контакты, которые могли оказаться опасными, сохранял твердую уверенность, что ислам и светское правительство вполне совместимы. Для Европы это является необходимым принципом. Более того, он никогда не выказывал сомнений в  отношении критических вопросов правового и практического равенства женщин, не колеблясь, выражал тревогу по поводу растущего числа никабов и хиджабов на улицах Лондона – которые, как замечает Хан, мешают людям общаться напрямую.


Что можно сказать наверняка, так это то, что Хан, поддерживая контакты, которые могли оказаться опасными, сохранял твердую уверенность, что ислам и светское правительство вполне совместимы. Для Европы это является необходимым принципом. Более того, он никогда не выказывал колебаний в отношении критических вопросов правового и практического равенства женщин

Кроме того, благосклонное отношение Хана к однополым бракам стоило ему обвинений в вероотступничестве от грозного главного имама мечети Брэдфорда. Кто-то мог бы сказать, что меньшего и нельзя было ожидать от одного из лидеров Лейбористской партии, у которого в перспективе – блестящее будущее в стране Черчилля. Но тогда нужно проявить последовательность и признать, что Хан в этих вопросах не поддался общему увлечению коммунитаризмом, столь распространенному по другую сторону Ла-Манша.

К тому же Хан – один из лейбористов, вставших над волной антисемитизма, захлестнувшей эту партию. Один из бывших депутатов от Лейбористской партии стигматизировал «нос» британских евреев в соцсетях. Один из действующих депутатов предложил перенести Израиль в США. Харизматичный Кен Ливингстон, первый избранный мэр Лондона и один из предшественников Хана, сравнил сионизм с нацизмом. А лидер партии Джереми Корбин в дебатах с премьер-министром Дэвидом Кэмероном отказался отречься от своих «друзей» в «Хезболле» и ХАМАС.

В последние недели лейбористы, казалось, соревновались в том, кто дальше зайдет на пути «исламо-левачества», которое, увы, стало устойчивой тенденцией среди европейских левых вообще и среди британских лейбористов в частности.

Перед лицом этого британского социализма дуралеев, который некоторые изображают как безобидную поддержку угнетенных на палестинской земле, Хан не побоялся решительно его осудить. Его позиция ясно проявилась в настойчивости, с которой Хан в качестве первого шага на посту мэра решил в воскресенье, 8 мая, почтить память 6 млн евреев, убитых нацистами, – стоя рядом с главным раввином Лондона и послом Израиля в Великобритании.

Все это говорится вот к чему: хоть мы, конечно, должны сохранять бдительность, избрание Хана может и должно восприниматься как очевидная победа просвещенного ислама над исламом отсталым, реакционным и нетерпимым. Предсказание Мишеля Уэльбека, которое он сделал в своем последнем романе «Подчинение», о том, что в 2022 году Франция выберет президентом члена исламской партии, сбылось с точностью до наоборот. С избранием Хана мы стали свидетелями не подчинения демократии исламу, а подчинения ислама демократии. Эта демократия – британская демократия – должна гордиться не только тем, что приветствовала ислам, но также тем, что помогла ему реформироваться.

Официальные партнеры

Logo nkibrics Logo dm arct Logo fond gh Logo palata Logo palatarb Logo rc Logo mkr Logo mp Logo rdb