Мифы о старении

В последние два столетия чиновники решали демографические вопросы, исходя из парадигмы, что календарные годы – объективный показатель возраста. Но продолжительность жизни резко выросла, и если государственная политика не отражает этот факт, дивиденды, которые приносит долголетие, будут понапрасну растрачены.

Cтарение населения в индустриальных и постиндустриальных странах – демографическая бомба замедленного действия, предупреждают прогнозисты-экономисты. С их точки зрения, старение общества – в целом негативное явление: чем меньше людей работает, тем в большем объеме требуются пенсии и медицинская помощь.

По оценкам ООН, до 2050 года доля населения в возрасте 60 лет и старше вырастет в каждом государстве. Хотя продолжительность жизни, как правило, больше в так называемом первом мире, она быстро повышается в развивающихся странах: сегодня число людей от 60 здесь вдвое больше, чем в развитых странах. К 2030 году ООН ожидает, что это соотношение увеличится втрое, а к 2050-му вчетверо.

Рост продолжительности жизни и снижение рождаемости повышают средний возраст населения. В Японии он вырос с 26 лет в 1952 году до 46 на сегодняшний день. В Китае – с 24 до 37 лет за тот же период и, как ожидается, достигнет 48 к 2050 году.

Аргумент, что старение ослабит экономику этих стран, связан с коэффициентом зависимости от старости (OADR) – долей населения старше 64 лет по сравнению с трудоспособным населением (в возрасте от 15 до 64 лет). Если предположить, что пожилые люди – непродуктивные потребители пособий, то повышение OADR подразумевает более медленный экономический рост и усиливающееся давление на государственные бюджеты.

Но что, если это предположение ошибочно? Правительства обеспокоены возрастом населения не потому, что они хотят знать, сколько свечей купить для праздничного торта. Он напрямую влияет на производительность и расходы, связанные со здоровьем. Таким образом, изменить условия, в которых происходит старение, гораздо важнее, чем просто располагать цифрами о том, что определенная доля населения на планете достигла некоторого порога лет.

Всесторонне исследовать

Вопрос старения не так очевиден, как представляется. Разумеется, основное – это хронологический компонент, который выражается в простой фразе: «Сколько вам лет?» Но его также можно рассматривать в биологическом аспекте («Вы прекрасно выглядите для своего возраста»), социологическом («Вы не должны делать это в вашем возрасте») или субъективном («Вам столько лет, на сколько вы себя чувствуете»). Вообще измерениям возраста около 200 лет – в это время впервые стали фиксировать даты рождения.

Если объединить перечисленные параметры в одну концепцию, то хронологический возраст, что естественно, будет определяющим. Биологические, субъективные и социологические компоненты постоянно меняются.

Как показывает первый график, средний возраст населения США с 1950 года неуклонно увеличивается, при этом коэффициент смертности снижается. Хотя граждане стали старше, они при этом биологически моложе, поскольку дата старения сегодня находится на несколько лет дальше от даты рождения. Такие же тенденции существуют в других странах с развитой экономикой, включая Великобританию, Швецию, Францию и Германию.

Учитывая снижение смертности, нельзя однозначно сказать, что население в перечисленных странах постарело. Средние показатели смертности обусловлены двумя факторами, и только один из них можно назвать «старение». По мере индустриализации страны входят в так называемый переходный демографический период – уровень рождаемости падает. Этот сдвиг означает, что увеличиваются в размерах возрастные группы населения, а общая средняя смертность растет, поскольку показатели смертности для пожилых людей выше.

Но в последние десятилетия эффект старения был компенсирован эффектом долголетия. Достижения в области медицины и другие факторы (например, снижение количества курящих) привели к снижению смертности, причем во всех возрастных группах. Для актуарных расчетов это означает, что люди дольше остаются молодыми. В то время как эффект старения отражает изменения в распределении по возрасту, эффект долголетия определяет то, как именно мы стареем. В частности, это видно на примере США, где средний возраст увеличился, а средние показатели смертности упали.

Слишком быстрый рост

Баланс между старением и долголетием имеет огромные последствия для экономики. Если люди живут дольше и продуктивнее, их вклад может быть больше, чем у представителей прошлых поколений.

Второй график показывает, как старение и повышение продолжительности жизни отразились на смертности в Японии и США начиная с 1950 года. В обеих странах наблюдалось значительное снижение средних показателей смертности. Тем не менее в США долголетие доминирует над процессами старения, а в Японии произошло обратное. Начиная с 1980 года в Японии наблюдается рост как среднего возраста, так и смертности, хотя прирост продолжительности жизни в совокупности выше, чем в США.

История различия кроется в послевоенном периоде. Быстрый рост Японии привел к резкому снижению среднего уровня рождаемости и резкой перестройке возрастного распределения. В результате эффект старения опередил эффект долголетия. В отличие от этого, в США наблюдался более медленный и устойчивый экономический рост, и, следовательно, демографический переход был плавным.

Тем не менее стоит отметить, что ниже не только средний уровень смертности в США, но и средний возраст. Экономисты Энн Кейс и Ангус Дитон выявили, что показатели смертности менее образованных белых американцев среднего возраста выше.

Демографическая разница между США и Японией показывает, каковы могут быть последствия быстрого развития. В развивающихся странах, экономика которых быстро растет, также произошли более резкие изменения в возрастной структуре населения, и они могут сильно пострадать от старения, которое необходимо будет компенсировать увеличением продолжительности жизни.

Новые 65-летние

Биологическое старение не тождественно хронологическому возрасту. Сегодня последний имеет меньшее значение, чем когда-либо. И расхождение между биологическим и хронологическим возрастом вообще указывает на проблему в экономике – путаницу между номинальными и реальными переменными. Пинта пива, которая в 1952 году стоила 0,65 доллара, сегодня стоит 3,99 доллара. Пиво стало дороже? В некотором смысле ответ должен быть утвердительным: нужно заплатить больше денег, чтобы купить пинту в 2019 году, чем в 1952-м. Но это не тот ответ, который даст экономист. Для сравнения цен во времени необходимо учитывать инфляцию. И можно обнаружить, что пиво фактически подешевело: реальная цена пинты в 1952 году была эквивалентна 5,93 доллара в сегодняшних деньгах.

Аналогичная проблема возникает, когда всецело полагаются на хронологическую концепцию возраста. Сегодня в США среди 75-летних такой же уровень смертности, что и среди 65-летних в 1952-м. Точно так же в Японии 80-летние – это новые 65-летние. Таким образом, для актуарных расчетов 75-летние не старше 65-летних из 1950-х годов.

Как и в случае с ценами на пиво, можно использовать изменения в показателях смертности, чтобы скорректировать «инфляцию по возрасту» и определить средний реальный возраст смертности. При этом практически не наблюдается увеличение среднего реального возраста (c поправкой на смертность) в Великобритании, Швеции или Франции, США. Однако средний возраст резко вырос в Японии, с 31 до 44 лет (в 2000-х годах). Это значительное увеличение (хотя оно все еще меньше, чем номинальное увеличение с 26 до 46 лет).

Показатели старения с поправкой на смертность дают возможность посмотреть по-другому на то, что происходит с OADR в странах с развитой экономикой. Если брать только хронологический возраст, то OADR в США, Великобритании, Франции и Швеции увеличивался, но с учетом поправки на смертность он фактически сократился. Исключением, опять же, является Япония, где эффект старения стал причиной повышения OADR.

Политический вызов века

Эти показатели позволяют увидеть, насколько не соответствует реальности традиционное повествование о демографической бомбе замедленного действия, где нет различия между эффектами старения и долголетия. Если концентрироваться только на первом, то стареющее общество действительно представляется огромной проблемой. Но с учетом долголетия картина становится намного ярче.

Номинальный возраст не до конца информативен, когда мы говорим о снижении уровня смертности. Необходим более детальный подход: уровень смертности не совпадает с уровнем заболеваний, ожидаемой продолжительностью здоровой жизни (годы, когда организм высокофункционален) или растущим неравенством в отношении здоровья. Как и в хронологическом возрасте, связь между этими понятиями меняется.

Условия для старения разнообразны. Хотя средний человек сегодня живет более долгой и здоровой жизнью, это не относится абсолютно ко всем. За усредненными показателями стоят различия, основанные на уровне дохода, образования, генетике, образе жизни и условиях окружающей среды.

Для управления текущими демографическими тенденциями правительствам необходимо разработать политику, направленную как на старение, так и на повышение уровня долголетия. Все страны нуждаются в программах поддержки тех, кто стареет в традиционном смысле этого слова; нужно помочь пожилым работникам пожинать плоды более долгой и продуктивной жизни. Увеличение официального пенсионного возраста – один из самых распространенных политических ответов на проблему стареющего общества – не способствует достижению перечисленных целей. А для тех, чья жизнь не является здоровой, это жестоко и ретроградно.

Чтобы извлечь выгоду из благ, которые дает долголетие, правительства должны помочь пожилым и все еще продуктивным гражданам найти постоянную работу или предложить гибкие условия труда. Как отметил историк XX века Питер Ласлетт, большее количество лет в нашем распоряжении дает возможность составить «новую карту жизни».

События XX столетия сформировали новые, дискретные этапы жизни в подростковом возрасте и на пенсии, но долголетие XXI века создает пространство для появления еще большего количества этапов жизни. Чтобы максимально использовать эти преимущества, необходимо переосмыслить как образование, так и традиционные способы строить карьеру.

Будущее не то, что раньше

По мере того как множатся исследования и разработки по борьбе со старением, долголетие становится центром общественных дебатов. Большинство дискуссий о будущем вращаются вокруг закона Мура и появления роботов; но настоящий прорыв в исследованиях по борьбе со старением может оказать еще более глубокое влияние на жизнь отдельных людей и организацию общества. «К концу столетия, – отмечает генетик Гарвардской медицинской школы Дэвид Синклер, – люди могут дожить до 150 лет, поскольку в результате исследований появятся таблетки, которые мы можем начать принимать в возрасте 30 лет, чтобы повысить защиту организма от болезней и возраста».

Антивозрастные технологии могут оказаться особенно полезными для стран, страдающих от эффекта старения: правительствам будет полезно поддержать исследования в этой области. В отличие от США и стран Западной Европы, которые, вероятно, помогут бэби-бумерам приспособиться к более продолжительной и продуктивной жизни с помощью разумных реформ, развивающимся странам с быстро стареющим населением потребуется вложить значительные средства для компенсации этого процесса. Япония, Сингапур и Южная Корея уже инвестировали в автоматизацию и робототехнику, чтобы компенсировать потерю производительности у стареющих работников.

Хотя во всех государствах в ближайшие десятилетия повысится средний возраст, соотношение сил, определяющих эту тенденцию, будет неодинаково в разных странах. Там, где была резкая демографическая трансформация, эффект старения может доминировать над продолжительностью жизни и создавать серьезные экономические и социальные проблемы. Напротив, в странах, где уже доминирует эффект долголетия, откроются широкие экономические и социальные возможности.

Прежде всего мы должны перестать рассматривать номинальный возраст и пожилых людей как проблему, перестать беспокоиться о «стареющих обществах» и сосредоточиться на демографических изменениях, которые действительно имеют значение. Правительства должны предоставить тем, кто в состоянии пожинать плоды более длительной и здоровой жизни, возможности сделать это. Инвестируя в долголетие, вполне реально уменьшить угрозу старения общества.