Мягкая революция

Мягкая революция

В последнее время китайский музейный бум привлекает много внимания. Государственные и частные инвестиции в эту сферу растут, благодаря чему общее число музеев в стране достигло 3,8 тыс. и продолжает увеличиваться. Чтобы вы понимали, насколько силен и стремителен этот тренд, скажу, что в 2000 году музеев в КНР было втрое меньше – 1373, причем большинство из них появились после экономических реформ Дэн Сяопина, а это конец 1970-х. В 1949-м, когда к власти пришли коммунисты, в Китае работало лишь 45 музеев, и во время культурной революции многие из них были закрыты или разрушены.

Индустрия, предлагающая публике как самые экзотические, так и весьма приземленные коллекции (чего стоит, к примеру, Пекинский музей водопроводной воды), отводит музеям изобразительных искусств весьма скромное место. Но все же самые лучшие здания отданы именно им. Решение перевести Национальный художественный музей Китая в новое здание в Олимпийском парке и сделать его в шесть раз больше – лучшее тому подтверждение. Проект курирует Пекинский институт архитектурного дизайна совместно с французским архитектором Жаном Нувелем. Ожидаемые затраты: 145 млн долларов.

Инвестирует в музеи не только государство. Видные учреждения все активнее финансирует и частный сектор. Так, среди получивших деньги частных инвесторов есть и давно зарекомендовавшие себя ведущие арт-центры, такие как Художественный музей Рокбунд в Шанхае и Улленский центр современного искусства в Пекине, а также современные и роскошные Цыфанский художественный музей в Нанкине и фонд Юй, выставляющий предметы современного искусства в Шанхае.

У нынешнего музейного бума много причин, в том числе растущий интерес к инвестициям в искусство со стороны нового класса сверхбогаты­х китайцев, а также стремление получить приоритетный доступ к государственным землям и все более сильное желание филантропов показать свои коллекции публике.

Очевидно, что правительство рассматривает искусство и культуру как один из столпов, на которых зиждутся национальный имидж и статус мировой супердержавы. Об этом говорит не только масштабное строительство музеев, санкционированное государством, но и участие властей в расширении рынка. Poly Auctions – крупнейший аукционный дом Китая – занимает третье место в мире по обороту. Владеет им государственная Poly Group, чей широко диверсифицированный портфель активов оценивается в десятки миллиардов долларов.

Поднебесная сильно фокусируется на зданиях и рынке и слабо – на самом искусстве. Большинство строящихся художественных музеев, будучи настоящими шедеврами архитектуры, оставляют желать лучшего с точки зрения наполнения. Многие государственные музеи отказываются выставлять и коллекционировать экспериментальное искусство. Значительная часть музеев параллельно сдают площади, и каждый, у кого есть деньги, может устроить там «свою выставку»

Возможно, Китай переживает настоящую культурную революцию (в отличие от той, что была в 1966–1976 годах и во время которой по всей стране уничтожались книги, музеи и объекты культуры). Но критики считают, что Поднебесная слишком сильно фокусируется на зданиях и рынке и слабо – на самом искусстве. Мешают, по их мнению, и политические ограничения. Большинство строящихся художественных музеев, будучи настоящими шедеврами архитектуры, оставляют желать лучшего с точки зрения наполнения, программ и персонала. Многие государственные музеи отказываются выставлять и коллекционировать экспериментальное искусство, равно как и все, что может показаться скандальным. К тому же большая часть музеев параллельно сдают площади, и каждый, у кого есть деньги, может устроить там «свою выставку».

На китайский музейный бум можно смотреть по-разному, нам важнее понять, могут ли эти государственные объекты стать платформой для обкатки и продвижения новых идей и методов творчества. И как они будут способствовать развитию и выражению критической и научной мысли. Ведь лишь в таких условиях искусство может по-настоящему процветать и менять наше представление о мире. А искусство, которое раздвигает границы, – это именно то искусство, которое в конце концов становится исторически значимым. Какой толк от того, что на китайской земле китайскими художниками создаются произведения, привлекающие внимание критиков, если эти художники не могут выставлять свои работы в музеях, которые возводятся в стране сотнями?

В 2000 году в Гонконге на некоммерческих началах был открыт Архив искусства Азии, в создании которого я принимала участие. Решив, что начинать нужно с «софта», мы собрали обширный публичный архив по новейшей истории азиатского искусства, затем не спеша сдвинули вокруг него реальные стены. Теперь эта коллекция регулярно участвует в различных общественных программах. И хотя Китай – один из «гвоздей» нашей коллекции, мы стремимся показать в сравнении историю разных территорий Азиатского региона. А еще мы хотим понять, какой Азию видят те, кто много путешествовал между Европой и США.

Будет ли Поднебесная, инвестирующая в искусство больше всех в Азии, главным иници­атором творческого обмена идеями со своими соседями вроде Индии и Индонезии или же замкнется в себе? И какое влияние китайская арт-индустрия окажет на искусство других стран?

Большинство строящихся сейчас музеев, вероятнее всего, не проживут долго. Те же, кто останется, кто будет и дальше получать поддержку и сумеет стать актуальным для общества, сыграют важную роль в раскрытии истории посредством искусства. Судьбу китайской арт-сцены и дальше будут определять перемены в обществе и статус КНР на планете. Остается только надеяться, что в перспективе искусство станет не просто чем-то престижным, а превратится в драгоценное поле для идей и знаний, которые обогатят один из самых быстро эволюцио­нирующих народов мира.