Повестка на завтра

За последнее десятилетие Китай, Индия, Россия и Бразилия стали рассматривать себя как государства, связанные общими хозяйственными интересами и преследующие схожие цели. Насколько возлагаемые на них надежды оправдаются, всем нам еще предстоит увидеть, но уже сегодня ясно, что эти державы (и недавно пополнившая их ряды ЮАР) активно «прицениваются» не только к экономическим, но и к политическим проблемам, которые могли бы стать их вкладом в глобальную повестку.

Этот процесс важен прежде всего потому, что страны БРИКС, c одной стороны, объективно воспринимаются как представители «незападного» мира (Россия и Китай были антагонистами Запада в годы холодной вой­ны, Индия и Бразилия в разное время оказывались колониями европейских держав, ЮАР выступала символом борьбы местного населения с пришлыми господами), но, с другой стороны, исключительно сильно зависят от Запада и являются дополняющей его экономической системой (Китай поднялся на экспорте в развитые страны дешевой промышленной продукции, Индия растет на технологическом аутсорсинге, Россия и ЮАР выступают сырь­евыми придатками Европы и США). Если эти государства действительно намереваются через 30–40 лет стать законодателями мировой экономической моды, они вынуждены будут в течение этого срока перехватить темы, ко­торые доминируют сейчас в глобальной политике, – причем перехватить их не в жестком противостоянии с ведущими державами, а, скорее, в творческом развитии уже существующих трендов.

Финансовые возможности развивающихся стран, соединенные с европейскими технологическими прорывами, могли бы сделать США через 15–20 лет единственным оставшимся оплотом энергетической неэффективности и во многом противопоставить их остальному миру как образец эгоистичной политики. Cтраны БРИКС могли бы подчеркнуть свой развивающийся характер через невозможность копирования западных стандартов потребления и, с другой стороны, использовать популярность проблемы для концентрации международных усилий на тех направлениях, которые наиболее важны именно им

В такой ситуации повестка дня «от БРИКС», которая, безусловно, заставила бы говорить об этом объединении как о заметном агенте на глобальной политической и интеллектуальной сцене, должна сочетать несколько обстоятельств. Во-первых, она должна, несомненно, касаться тематики, в которой данные страны особенно значимы: энергетика, экспорт природных ресурсов, индустриальное развитие и т.д. Во-вторых, все эти темы следовало бы позиционировать не в наступательной, а, скорее, в оборонительной манере, подчеркивая не только свои достижения, но и свой потенциал развития, не только права, но и ответственность. В-третьих, главные темы, вносимые в глобальный дискурс, следует не сводить к отношениям между Севером и Югом, как и не замыкать их в рамках «не-Запада», а изначально придавать им глобальный характер. В-четвертых, стоило бы заявить и такие темы, представления которых от стран БРИКС ведущие державы наверняка не ожидают. Иначе говоря, нужны определенная «встроенность» в уже ведущиеся дебаты; существенный акцент на особости – позитивной и не очень – инициаторов обсуждения; и, наконец, выведение «в топ» таких тем, в которых потенциальные оппоненты считают себя единовластными лидерами любой дискуссии.

Альтернатива глобальному потеплению

Экологическая проблематика – одна из наиболее активно навязываемых Западом тем глобальной повестки дня. Не отрицая ее ценности и значимости, следует отметить, что один из главных элементов этой проблематики – так называемое глобальное потепление – все чаще начинает оспариваться экспертами, говорящим­и и о том, что данный процесс может быть одной из длинных волн естественного изменения климата, и о том, что потепления как такового вообще не наблюдается. В любом случае страны БРИКС не могут не обращать внимания на эту тему, потому что среди них находятся как крупнейший в мире производитель энергоносителей (Россия), так и главный их потребитель (Китай). Поэтому экологическая тема должна стать одной из главных, с помощью которой БРИКС может перехватить дискуссию по воп­росам устойчивого развития (а ее переформатирование неизбежно в ближайшие годы, ведь период реализации определенных ООН «Целей тысячелетия» завершается в 2015 году).

Тема выбросов в атмосферу продуктов сгорания органического топлива важна для стран БРИКС еще и потому, что ни Китай, ни Индия не в состоянии – по чис­то количественным показателям – довести уровни использования энергии в расчете на душу населения до существующих сегодня в развитых странах. Поэтому именно БРИКС должен сделать своим коньком тему экономного использования ресурсов. Сегодня развивающиеся страны не участвуют в Киотском протоколе, обосновывая это потребностями своего экономического развития. Однако это развитие требует пусть и не сокращения выбросов ниже какого-то данного уровня, но активного повышения энергоэффективности экономики и создания новых энергетических технологий. На протяжении последних десятилетий лидерами в этом вопросе неизменно выступали европейские страны – но сейчас есть шанс и у других. Китаю энергоэффективность нужна для того, чтобы его сельское население не оказалось в зоне экологической катастрофы из-за проблем с загрязнением воздуха и воды; Индии она необходима для быстрой индустриализации и поддержания конкурентоспособности; России – для с­охранения объемо­в экспорта сырья за счет сокращения внутреннего потребления; Бразилия в данном случае занимает уникальную позицию как страна, выступающая первопроходцем в производстве биотоп­лива.

Поэтому одной из важных инициатив БРИКС могло бы стать переформулирование всей повестки дня, касающейся вопросов глобального потепления и глобальных экологических проблем в целом. Огромные финансовые возможности этих стран, соединенные с европейскими технологическими прорывами, могли бы, по сути, сделать Соединенные Штаты через 15–20 лет единственным оставшимся оплотом энергетической неэффективности и во многом противопоставить их остальному миру как образец эгоистичной и недальновидной политики. Иначе говоря, в этой сфере страны БРИКС могли бы, с одной стороны, подчеркнуть свой развивающийся характер через невозможность копирования западных стандартов потребления и в то же время, с другой стороны, использовать по­пулярность извечной проблемы для концентрации международных усилий на тех направлениях, которые наиболее важны именно им.

Именно БРИКС должен сделать своим коньком тему экономного использования ресурсов. Сегодня развивающиеся страны не участвуют в Киотском протоколе, обосновывая это потребностями своего развития. Однако развитие требует не сокращения выбросов, но повышения энергоэффективности экономики

Можно пойти и дальше и расширить фокус с энергоэффективности до эффективности использования ресурсов в целом. Страны БРИКС своим примером – как Китая, так и Бразилии в позитивном смысле, а России, скорее, в негативном – показывают, что именно масштабная индустриализация, а не нишевое развитие выступает ключом к прорыву из бедности в стабильное общество «среднего класса». Поэтому связка между экологией и эффективностью, замена глобального потеп­ления в повестке дня общемировой программой повышения эффективности использования ресурсов могут стать той темой, которая сделает страны БРИКС если и не реальным, то по крайней мере интеллектуальным лидером в обсуждении тематики устойчивого развития.

Переосмысление финансовых дисбалансов

Не менее важной выглядит возможная инициатива стран БРИКС в вопросах осмысления финансовой ситуации, которая сложилась в мире в последние годы и которая вряд ли кардинально изменится в ближайшее десятилетие. Важнейшей чертой этой ситуации выглядят гигантские дисбалансы, образовавшиеся в экономических отношениях между развитыми странами и государствами БРИКС. Если еще в середине 1990-х годов Запад был глобальным кредитором, а периферия с трудом оправлялась кто от кризиса 1980-х годов, а кто от краха советского блока, то сегодня Америка и Европа выглядят сомнительными должниками, в то время как Китай (включая Гонконг), Россия, Индия, Бразилия и ЮАР обладают (по состоянию на конец ноября 2013 года) валютными резервами в 5,2 трлн долларов. Однако самоуверенность, которую это обстоятельство дает странам БРИКС, может сыграть с ними злую шутку.

С одной стороны, не нужно забывать, что быстрый подъем того же Китая во многом обусловлен тем, что США и страны Западной Европы после кризиса в Азии в 1997 году не ввели никаких протекционистских мер против стран, резко снизивших курс своих валют, что поставило Запад в заведомо невыгодное положение. То же самое можно сказать и о ценах на нефть, которые могли бы быть остановлены в своем росте в середине 2000-х, но США и Европа не предприняли никаких усилий, позволив подняться России и Саудовской Аравии. Во многом феноменальный рост БРИКС в последнее десятилетие стал возможен благодаря «попустительству» Запада, а глобальные дисбалансы стали следствием не столько стремления развитых стран занимать деньги, сколько желания развивающихся гарантировать себе резервы на случай нового кризиса.

С другой стороны, следует отдавать себе отчет, что развитые страны могут пойти на девальвацию собственных валют, ускорить инфляцию и тем или иным образом обесценить резервы БРИКС. Как и в 1971 году, они при этом ничем не рискуют – и поэтому новые богатые страны отнюдь не выглядят самодостаточными, а глобальные дисбалансы могут угрожать скорее им, чем Европе и США. Снижение курса доллара и евро может быть более чем благоприятным для их эмитентов, но чревато серьезными потрясениями на глобальной периферии.

В подобной ситуации странам БРИКС было бы разумным первыми поставить вопрос о преодолении глобальных финансовых дисбалансов – причем поставить его не в виде ультиматума Западу, а, скорее, как предложение постепенного и рационального урегулирования данной проблемы. Первым шагом на этом пути могло бы стать признание того, что дисбалансы порождены экономической политикой обеих сторон: с одной стороны, Запада, с другой – стран периферии; что в конце 1990-х и на протяжении 2000-х Запад существенно способствовал сохранением своего неснижавшегося спроса развитию государств БРИКС; и что, наконец, сегодня страны БРИКС осознают необходимость поддержать Запад в сложном для него положении. Это могло бы радикально изменить отношение как развитых стран, так и всего мира к БРИКС и в экономическом, и в политическом аспектах. Вторым шагом могло бы стать достижение договоренности о том, что долги западных стран (например, в сумме, в которой другие страны выступают их держателями на протяжении более чем пяти лет) могут быть использованы на покупку реальных активов на территории этих государств (возможно, даже с дисконтированием стоимости долга). В результате были бы сняты существующие ограничения на инвестиции из стран БРИКС в Европу и США, долги ведущих держав резко сократились бы (как и резервы развивающихся), что обеспечило бы ускорение экономического роста во всем мире. Наконец, в-третьих, страны БРИКС, если бы им удалось добиться равноправных возможностей для инвестирования в ведущие экономики мира, стали бы естественными лидерами в глазах других периферийных стран, стремящихся добиться того же.

Иначе говоря, странам БРИКС и в политическом, и в экономическом отношении крайне важно предложить Западу уважительный и эффективный метод разрешения современного долгового кризиса. Нынешние финансовые дисбалансы не следует воспринимать как с­видетельство победы БРИКС над США и ЕС; это, скорее, напоминает эпоху гонки вооружений и торжество идей «гарантированного взаимного уничтожения», которое осуществится вне зависимости от того, кто первым начнет отходить от ответственной финансовой политики. Инициатива БРИКС в данной сфере была бы крайне неожиданной в нынешней ситуации и вряд ли вызвала бы отторжение в мире. В случае ее реализации такой шаг заложил бы определяющий тренд в мировых финансах на ближайшие десятилетия.

Проблема коррупции и прозрачности

Хорошо известно, что одним из постоянных упреков, который развитые страны предъявляют государствам БРИКС, остается упрек в непрозрачности их экономик, засилье государственных компаний и активном сращивании интересов бизнеса и чиновников, что проявляется в масштабной коррупции. Согласно Индексу восприятия коррупции (Corruption Perception Index, составляемому ежегодно Transparency International), Бразилия и ЮАР делят 72-ю строку в списке самых нетерпимых к коррупции стран, Китай занимает 80-е мес­то, Индия – 94-е, а Россия – 127-е. В данной сфере БРИКС постоянно выглядит оправдывающимся, а Запад получает преимущества от позиционирования себя как общества, достигшего высочайшего уровня управляемости и ответственности.

Безусловно, проблема коррупции в развивающихся странах существует – более того, ее актуальность в глобальном масштабе во многом порождена теми размерами, какие процесс принял в странах периферии. Но сегодня, видимо, следует признать, что борьба с коррупцией в отдельно взятой стране в условиях всепроникающей глобализации невозможна. Она может быть относительно успешной в искоренении низовой коррупции, в которую вовлечены мелкие сошки, но когда речь заходит о разворовывании средств государственного бюджета, обеспечении контрактов крупнейшим международным компаниям, коррупции в окружении первых лиц государства и так далее, оказывается, что такие формы злоупотребления существуют только при тесном взаимодействии национальных и международных финансовых систем. Невозможность легализовать свои богатства за рубежом, гарантировав их от посягательств национальных правоохранительных органов или сменившейся власти, выступает самым мощным ограничителем коррупции, какой только можно представить себе в современном мире.

При этом масштаб взаимодействия коррумпированной элиты развивающихся стран с западными финансовыми институтами поражает воображение. По некоторым данным, среднегодовой объем финансовых трансфертов из стран Юга в банки Севера превышает 1 трлн долларов в год, а коррупция сокращает ВВП развивающихся стран на сумму от 4 до 8% ежегодно. Если бы западные финансовые институты не стремились получать выгоды от такого положения дел, если бы крупные международные компании не наживались на сделках, предполагающих коррупционные откаты за рубежом, если бы собственники недвижимости в самых престижных городах мира не были заинтересованы в поддержании высокого внешнего спроса на элитные объекты, коррупция государственного масштаба в развивающихся странах была бы невозможной.

В таких условиях страны БРИКС имеют шанс выдвинуть инициативу реального объединения усилий и периферийных государств, и развитых держав по борьбе с коррупцией. Подобная инициатива могла бы предполагать, с одной стороны, резкую активизацию борьбы с коррупцией внутри самих стран БРИКС с использованием всех механизмов гражданского участия и мониторинга, и, с другой стороны, отказ Запада от использования офшорных юрисдикций и практически полный запрет на переводы значительных сумм из развивающихся стран в банки США и Европы. Сегодня подобная инициатива выглядит реальной по ряду причин: с одной стороны, элиты стран БРИКС в значительной мере обеспечили себе контроль над экономикой своих государств на долгие годы и более заинтересованы в сохранении своих богатств и нормальном функционировании государственного аппарата, чем в п­остоянном р­вачестве; с другой стороны, именно коррупция становится в последнее время одной из наиболее явных угроз для экономического роста в развивающихся странах – а он, безусловно, необходим для сохранения того «общественного договора» между элитами и народом, который сегодня действует в большинстве не вполне демократических государств.

В данном случае, как и в ранее отмеченных, страны БРИКС, действуй они быстро и решительно, могли бы перехватить инициативу Запада в решении одного из самых важных и злободневных вопросов нашего времени.

Общие соображения

Сегодня страны БРИКС находятся в преддверии определенного кризиса в развитии взаимных отношений. Объем их торговли друг с другом не превышает 6,5% общего товарооборота; ни одна страна блока не выступает ведущим торговым или инвестиционным партнером любой другой. Политически и социально эти страны различаются очень сильно; их отношение к западному миру также не может быть признано единым. Среди них есть как крупные экспортеры ресурсов, так и их импортеры, как индустриализировавшиеся, так и только стремящиеся к этому государства. В геопо­литическом отношении некоторые страны блока выступают прямыми соперниками друг друга.

Среднегодовой объем финансовых трансфертов из стран Юга в банки Севера превышает 1 трлн долларов в год, а коррупция сокращает ВВП развивающихся стран на сумму от 4 до 8% ежегодно. Если бы западные финансовые институты не стремились получать выгоды от такого положения дел, если бы крупные компании не наживались на сделках, предполагающих коррупционные откаты за рубежом, если бы собственники недвижимости в самых престижных городах мира не были заинтересованы в поддержании высокого внешнего спроса, коррупция государственного масштаба в развивающихся странах была бы невозможной

В подобной ситуации для сохранения БРИКС как единого объединения и упрочения чувств внутренней солидарности и общей идентичности странам блока критически важно выступить в ближайшие годы с рядом инициатив, способных революционизировать глобальную политику. Все подобные инициативы, однако, должны объединяться рядом общих черт.

Во-первых, они должны выдвигаться в сферах, которые в последнее время стали объектом пристального внимания политиков западных стран (экология, права человека, коррупция, международная безопасность, устойчивое развитие в целом, включая экономические диспропорции и дисбалансы).

Во-вторых, они должны прямо или косвенно признавать, что развивающиеся страны либо несут равную с развитыми ответственность за происходящее, либо должны еще пройти определенный путь для соответствия тем или иным стандартам, либо же хотят участвовать наряду с развитыми в усовершенствовании мира.

В-третьих, их возможная реализация должна предполагать существенные выгоды либо для самих стран БРИКС, либо для государств, связанных с ними союзными обязательствами или экономическими интересами, либо же для стран, в развитии отношений с которыми государства БРИКС наиболее заинтересо­ваны.

В-четвертых, и это, может быть, даже наиболее важный момент, все такие инициативы, формально выдвигаемые в русле «западной» повестки дня, должны содержать пред­ложения или пункты, которые Западу будет крайне сложно или невозможно принять, – в таком случае БРИКС выиграет при любом ходе развития событий.

Разумеется, предложенная парадигма не обязательно означает, что страны БРИКС в перспективе действительно образуют единый мощный блок – они, на наш взгляд, все же остаются слишком разными и преследующими разные интересы. Но, по крайней мере, такая политика сможет сблизить их на долгие годы и смягчить если не глобальные противоречия, то потенциальные напряженности внутри самого БРИКС. Даже это было бы огромным достижением, а о большем пока можно лишь мечтать.