Рассерженные демократии

В 2011 и 2012 годах десятки тысяч студентов в Сантьяго вышли на демонстрации, требуя большего доступа к высшему образованию. В нынешнем году сотни тысяч бразильцев прошли по Сан-Паулу, Рио-де-Жанейро и Белу-Оризонти, требуя улучшения качества общественного здравоохранения, среднего образования и более доступного и эффективного общественного транспорта. И колумбийцы, и перуанцы из всех слоев общества (особенно крестьяне, владельцы ферм и шахтеры), а также мексиканские школьные учителя занимали центры Боготы, Лимы и Мехико, нарушая повседневную жизнь жителей и создавая серьезные проблемы для властей.

Эти страны, бывшие когда-то моделями экономических надежд и демократических обещаний Латинской Америки, стали примерами демократий без легитимности или доверия. Добившись за последние годы значительного социального прогресса, теперь они превратились в центры народных волнений. А их президенты, несмотря на свою неоспоримую компетентность, наблюдают за падением собственных рейтингов.

Эти парадоксы приводят в недоумение, но являются показательными. Они отражают проб­лемы экономического роста. Экономика Чили за последние два года демонстрировала хорошие результаты, несмотря на низкие мировые цены на медь, однако нынешние темпы ее роста далеки от результатов предыдущих 25 лет. Экономический бальзам, наносимый на старые социальные и культурные раны, теряет свою эффективность.

В аналогичной ситуации находится Бразилия: в то время как ее экономика сохраняет относительную устойчивость со времен рецессии 2009 года, в прошлом году ее рост замедлился практически до нуля. Прошлогодние темпы роста в Колумбии и Перу, чьи показатели были лучше, чем у любой другой страны Латинской Америки начиная с 2000 года, также снизились. И Мексика с наихудшими показателями среди пяти экономик за последние 15 лет превзошла саму себя: в этом году ожидается рост чуть больше чем на 1%, если таковой вообще будет отмечен.

В разное время все эти страны создавали политические и судебные институты, необходимые для их перехода к демократии (начиная с середины 1980-х в Бразилии и заканчивая 2000-ми в Мексике), однако эти институты стали (а в некоторых случаях всегда были) невероятно изолированными от народных требований. В результате протесты застали врасплох на первый взгляд чутких президентов этих стран.

Действительно, президент Колумбии Хуан Мануэль Сантос Кальдерон и президент Бразилии Дилма Руссефф – квалифицированные и опытные политики – были совершенно не готовы к протестам в своих странах. Аналогично президенты Мексики и Перу – Энрике Пенья Ньето и Ольянта Умала, – которые в других вопросах казались проницательными лидерами, не почувствовали надвигающейся бури.

Как выразился чилийский экономист и политик Карлос Оминами, «дети демократии стали основной движущей силой перемен; общественному движению, которое они представляют, не хватает политического руководства, а политические силы страны практически разорвали все свои связи с обществом».

Чили, Бразилия, Мексика, Перу и Колумбия, бывшие когда-то моделями экономических надежд и демократических обещаний Латинской Америки, стали примерами демократий без легитимности или доверия. Добившись за последние годы значительного социального прогресса, теперь они стали центрами народных волнений. А их президенты, несмотря на свою неоспоримую компетентность, наблюдают за падением собственных рейтингов

В этом году в Чили пройдут уже шестые подряд демократические выборы, в которых две женщины – бывший министр труда Эвелин Маттеи и экс-президент страны, приверженица левоцентристских взглядов Мишель Бачелет (обе – дочери высокопоставленных военных офицеров) – в настоящее время лидируют в опросах. Которая бы ни победила, ей придется выбирать: или начать глубокие преобразования чилийских институтов, или позволить социальным волнениям выйти из-под контроля.

Бразилия столкнулась с аналогичными неприятностями, а чемпионат мира по футболу 2014 года и Олимпийские игры 2016 года станут испытанием на выносливость и адаптивность социальных и макроэкономических структур, которые характеризовали развитие страны на протяжении почти двух десятилетий. Стоит отметить, что активные программы по борьбе с бедностью, свободный доступ к кредитам, товарно-экспортный бум и массированные государственные расходы (финансируемые не менее тяжелой налоговой нагрузкой) подняли миллионы людей из нищеты. Однако ожидания нарождающегося среднего класса – в том числе в отношении создания эффективной инфраструктуры, качественного образования и медицинского обслуживания, а также хорошо оплачиваемых рабочих мест – не оправдались. И если они даже не смогут попасть на роскошные новые стадионы, чтобы посмотреть игры своих национальных команд, они будут несчастны.

В Мексике, несмотря на бурный рост населения и значительные улучшения условий жизни, произошедшие за последние 15 лет, многие считают, что не получают того, что им причитается, или того, что было им обещано. Учителя в ярости обвиняют жалкое состояние системы образования страны и рассматривают образовательную реформу Пенья Ньето, избегающего проведения подлинных институциональных реформ, в качестве предлога для ограничения мощи их объединений.

Средний класс Мехико, обладающий несоразмерно большим влиянием на всю страну, также возмущен – как учителями, разрушающими их привычную жизнь, так и федеральными и местными властями из-за того, что те не в состоянии восстановить порядок. На этом фоне доверие к политическим институтам Мексики быстро ослабевает.

Однако существует и более сложная проблема, истоки которой лежат в накопившемся несовершенстве представительной демократии в странах, где социально-экономические условия далеки от идеальных. Когда ощущалась эйфория после ухода от авторитарного правления и преобладал быстрый экономический рост, эти недостатки были управляемыми; теперь, когда прошлое тает в памяти и замещается последними событиями, они превращаются в огромные проблемы.

И этот вопрос уже выходит за пределы Латинской Америки. Как отмечают наблюдатели, в частности Джошуа Курланцик, возрастающее разочарование среднего класса неизбежно приведет к глобальному отказу от института представительного правительства. Для избранных лидеров дилемма заключается в том, что простых решений не существует, а на сложные у общества осталось не так уж много терпения.

Хорхе Кастанеда – экс-министр иностранных дел Мексики в 2000–2003 годах, ныне профессор Нью-Йоркского университета.