Счастье или кошелек?

В мире, помешанном на деньгах, это может показаться необъяснимым парадоксом, но факт: отнюдь не посягая на вершины международных рейтингов богатства или общественного развития, Латинская Америка прочно держит в своих руках чемпионство планеты по счастью.

Методологическая ошибка исключена. О том, что радость жизни сильнее других переполняет жителей именно этой части мирового пространства, свидетельствуют социологические опросы. Так, согласно позапрошлогоднему исследованию Gallup, подготовленному по результатам 150 тыс. личных интервью в 148 странах, в первой десятке «самых счастливых» оказались сразу восемь представителей из Латинской Америки и Карибского бассейна во главе с Панамой.

В их числе Гватемала, чей пример особенно красноречив. Жители страны не растеряли бод­рости, даже пережив тридцатилетнюю гражданскую войну, на смену которой в середине 1990-х пришли ужасы криминального беспредела, насилия и бандитизма, из-за чего это государство по сей день входит в число мировых лидеров по количеству убийств. Повальная бедность счастью тоже не помеха. По оценкам Всемирного банка, менее чем на 4 доллара в день живут 53,5% граждан Гватемалы. По этому показателю в Латино­американском регионе она уступает лишь Никарагуа (69,7%) – почти такой же счастливой.

«В Гватемале у нас существует культура доброжелательности между людьми, которые всегда улыбаются, – пояснила тогда же в разговоре с NBC Latino 30-летняя инструктор по серфингу Луз Кас­тилло. – Несмотря на все противостоящие нам проблемы, мы окружены красотой природы, которая позволяет не обращать на все это внимания».

К аналогичным результатам приводят и «легковесные» исследования на тему счастья, подобные подсчету улыбок на фотографиях в Instagram, проделанному этой весной туристическим сервисом Jetpac City Guides (выяснилось, что чаще и шире всех в мире улыбаются в Бразилии), и более «глубокомысленные» индикаторы, подобные Всемирному индексу счастья (HPI). Последний оценивает способность стран обеспечивать собственным гражданам условия для долгой, счастливой, стабильной жизни, выводя значение на основе данных о ее ожидаемой продолжительности, благо­состоянии и экологической обстановке. От перестановки слагаемых сумма счастья становится даже больше: в первой десятке HPI сразу девять латиноамериканских представителей, следующих за чемпионом – Коста-Рикой.

Но означает ли это, что бедность и счастье в Латинской Америке связаны знаком тождества? Если такая зависимость и существует, то она не так прямолинейна. Во всяком случае, даже беспрецедентное снижение нищеты на протяжении всего прошлого десятилетия благодаря невиданному буму в экономике региона – между 2002 и 2010 годами число живущих за чертой бедности латиноамериканцев упало с 243,9 млн (46,1% от общего населения) до 160,6 млн (27,6%) человек – явно не убавило латиноамериканцам свойственного их натуре оптимизма.

Как бы то ни было, уже в ближайшее время баланс счастья и благосостояния в регионе может заметно качнуться: кажется, Латинская Америка твердо решила перестоять кризис и продолжить богатеть.

Неформалам – бой

Не секрет, что своими феноменальными экономическими успехами в прошлом десятилетии большинство стран региона прежде всего обязаны подъему конъюнктуры на мировых рынках сырья.

Возросшая сырьевая рента обеспечила экономикам Латинской Америки и Карибского бассейна невиданные доселе темпы роста: с 2004 по 2011 год региональный ВВП в среднем прибавлял 4,3% ежегодно. Такие страны, как Перу или Колумбия, сумевшие провести эффективные реформы, все это время росли и вовсе «китайскими» темпами – под 7% годовых

«По выгоде, приобретенной благодаря этому сырьевому буму, Латинская Америка уступает только нефтеэкспортному региону Ближнего Востока, – свидетельствует приглашенный профессор Гарвардской школы управления имени Кеннеди, директор венесуэльского Центра энергетики и окружающей среды (IESA) Франциско Мональди. – В отличие от аналогичных подъемов в прошлом, на этот раз подорожание затронуло гораздо больше сырьевых товаров, конъюнктурные доходы от которых обогатили более значительное число регионов, чем когда-либо в прошлом. Хотя не все страны приобрели в одинаковой мере».

Возросшая сырьевая рента действительно обес­печила Латинской Америке и Карибскому бассейну невиданные доселе темпы роста: с 2004 по 2011 год региональный ВВП в среднем прибавлял 4,3% ежегодно. Такие страны, как Перу или Колумбия, сумевшие провести эффективные реформы, в числе прочего открыв сырьевые сектора для иностранных инвесторов, все это время росли и вовсе «китайскими» темпами – под 7% годовых.

Но с недавних пор радужная картина латиноамериканского чуда заметно поблекла. Из-за циклического спада спроса на большинство видов сырья в последние 2–3 года экономика региона начала стремительно тормозить, по итогам 2013-го показав рост на скромные 2,6%.

Это еще не кризис. Однако вопрос, смогут ли государства региона динамично развиваться и после того, как сырьевой бум окажется окончательно в прошлом, остается открытым.

Ответ на него, полагают эксперты, будет зависеть от того, сумеет ли Латинская Америка диверсифицировать экономику, повысив ее производительность. Для этого ей необходимы структурные реформы, направленные на улучшение инвестиционного климата и повышение качества трудовых ресурсов. «История, похоже, говорит нам, что без более диверсифицированной экономики, усиления ее возможностей и более высокого качества человеческого капитала недавнее ускорение роста (в Латинской Америке) не было бы устойчивым», – отмечает Мональди.

Один из мощных резервов повышения производительности, указывают исследователи: радикальное сокращение части теневой экономики. Ее доля в разных странах Латинской Америки оценивается в пределах 40–60%. Продуктивность неформального сектора многократно уступает современным производствам, о чем, в частности, можно судить по результатам исследования McKinsey «История о двух Мексиках: рост и процветание в двухскоростной экономике», представленного в марте.

«“Двухскоростная Мексика” означает, что внутри нашей страны существуют две абсолютно отличающиеся друг от друга экономики, назовем их современным и традиционным секторами, которые движутся в противоположных направлениях. И в результате в среднем мы имеем более низкие темпы роста производительности
в нашей экономике. И этот разрыв в действительности расширяется», – комментирует один из авторов исследования, директор мексиканского офиса McKinsey Эдуардо Болио.

По оценкам эксперта, с 1999 года продуктивность крупнейших национальных корпораций в Мексике ежегодно росла в среднем на 5,8%. Напротив, у мелких и средних предприятий неформальной экономики на том же отрезке времени она снижалась на 6,5%. Так что если четверть века назад производительность в «традиционной» экономике составляла в среднем 28% от аналогичного показателя лучших современных производств, то сейчас она не превышает 8%.

В результате сегодня производительность в Мексике составляет всего 0,8%, что ограничивает потенциал роста местной экономики по итогам года скромными 2%. Если же правительство хочет добиться прироста в 3,5%, целевого значения Центрального банка Мексики, то продуктивность должна быть повышена как минимум втрое, рассчитали в McKinsey.

Право на труд

Один из главных акцентов в борьбе за «легализацию» экономики, помимо общеизвестных институциональных реформ, должен быть сделан на внутренних преобразованиях, включая совершенствование регулирования, налогового и трудового законодательства, негибкость которого сегодня нередко препятствует полной занятости работников, толкая их в тень, отмечают
в McKinsey.

Эти задачи сейчас актуальны для подавляющего большинства латиноамериканских государств, на волне экономического подъема не уделявших их решению должного внимания. «Важные детерминанты неформальных рынков, такие как налоговые и регуляторные барьеры, коррупция, административные препоны, законность и правопорядок, качество бюрократии и образования, почти не претерпели позитивных изменений в большинстве этих стран в последнее десятилетие», – считает доцент кафедры экономики Колби-колледжа, участник инициативы Global-CERES Economic and Social Policy in Latin America Гильермо Вулетин. Местные правительства должны активно заниматься реформами во всех этих сферах, чтобы максимально полно и эффективно интегрировать этот маргинализированный сегмент в трудовые ресурсы своих стран, призывает он. Более того, модернизация рынка труда является ключевым элементом более широкого набора насущных внутренних преобразований, направленных на ускорение экономического роста.

В мире, помешанном на деньгах, это может показаться необъяснимым парадоксом, но факт: отнюдь не посягая на вершины международных рейтингов богатства или общественного развития, Латинская Америка прочно держит в своих руках чемпионство планеты по счастью. Методологическая ошибка исключена. О том, что радость жизни сильнее других переполняет жителей именно этой части мирового пространства, свидетельствуют и социологические опросы, и индикаторы вроде Всемирного индекса счастья

«Все эти упомянутые реформы, если они будут проведены, – не сомневается Вулетин, – помогут улучшить производительность и возможности для инвестиций, что в конечном итоге позволит региону добиться долговременного процветания с экономической инклюзией». А сделает ли все это жителей Латинской Америки более счастливыми – увидим в будущих рейтингах.