Странный микс

Избрание президентом Бразилии Жаира Болсонару – крайне правого кандидата с военным бэкграундом, в течение трех десятилетий занимавшего маргинальное место на политическом поле страны, без преувеличения стало большой неожиданностью. Даже шоком.

Действительно, трудно было предположить, что большинство жителей Бразилии – страны, которой с середины 1980-х правили левые и где традиционно сильна их поддержка, – уже в первом туре проголосует за столь радикально настроенного и воинственного политика. Например, открыто ностальгирующего по временам военной диктатуры и критикующего чилийского диктатора Аугусто Пиночета за недостаточную активность в ликвидации своих политических оппонентов; выступающего за жесткие меры против преступности, но при этом готового передать полиции право на отстрел преступников в фавелах, невзирая на вероятные жертвы среди мирного населения; или легализовать пытки в отношении подозреваемых в преступлениях, если это может принести пользу следствию; или публично выражающему неприязнь к представителям сексуальных меньшинств и презрение к идее гендерного равенства, даже в публичном пространстве не жалеющего крепких слов для своих многочисленных критиков и политических оппонентов. Человека, вследствие всего этого удостоенного самых ярких ярлыков и клейм – гомофоба, расиста, нациста, фашиста и даже «бразильского Трампа».

Но логика в появлении подобной фигуры, как Жаир Болсонару, на вершине бразильского политического олимпа все-таки существует. Она выводится из событий политической жизни, переживаемых Бразилией на протяжении последнего десятилетия. Точнее – состояния перманентного политического кризиса, подогреваемого громкими коррупционными скандалами и проблемами в экономике. Как показывает история, в условиях, когда политическое поле страны расколото, а ведущие силы не в состоянии договориться и выдвинуть явного лидера, на сцену часто является темная лошадка – аутсайдер, который в итоге берет власть. Приход Болсонару – следствие именно этого процесса.

В начале нынешнего десятилетия, когда Бразилией руководил президент Лула да Силва, шансы на победу у кандидата типа Болсонару колебались бы около нуля. Экономическая политика Лулы, в начале нулевых строившаяся вокруг жесткой бюджетной дисциплины и бескомпромиссного подавления инфляции, в условиях роста мировых цен на сырье обеспечила Бразилии почти десятилетие невиданного подъема. Успехи в экономике, благодаря которым миллионы бразильцев вышли из бедности, невероятная харизма и политическая изворотливость сделали Лулу непотопляемым даже перед лицом обвинений в коррупции. За умение выходить сухим из воды при любых обстоятельствах Лулу прозвали «тефлоновым» – буквально, к нему ничего не липло.

Его протеже и преемнице Дилме Руссефф, занявшей президентское кресло в 2011-м, повезло куда меньше. Продержавшись несколько лет на солидном наследии Лулы, та сначала потеряла контроль над экономикой, покатившейся вниз вслед за обвалом мировых цен на сырье вследствие глобального кризиса. А затем дала переиграть себя и политическим оппонентам, не сумев избежать импичмента в 2016-м в результате разбирательства по делу о коррупции – будучи довольно жестким и конфликтным человеком, она так и не смогла выстроить отношений с другими политическими силами, что в результате стоило ей власти.

Сменившему Дилму Мишелу Темеру – еще одному фигуранту антикоррупционного расследования – выпала сложная задача. И приходится признать, что за два года своего правления ему удалось сделать больше, чем можно было ожидать. Преодолев популизм парламента, он смог провести реформаторскую повестку. Ее реализация, включая водворение жесткой бюджетной дисциплины, позволила вернуть экономику к росту после беспрецедентного многолетнего спада. Тем не менее выдвигать свою кандидатуру на предстоящих выборах президента Темер (не без колебаний) не стал. Возможно, в силу возраста – в сентябре прошлого года ему исполнилось 78 лет. К этому времени было известно, что в гонке за президентство не сможет принять участие ее вероятный фаворит – Лула да Силва, в отношении которого судом второй инстанции был подтвержден обвинительный приговор по делу о коррупции. Поле для 63-летнего Жаира Болсонару, шедшего на выборы под «трамповским» лозунгом «Бразилия превыше всего», оказалось расчищенным.

Главный вопрос – какой политики ожидать от правительства Болсонару по основным направлениям – пока во многом остается открытым. Анализ предвыборных заявлений действующего президента не позволяет ответить на него однозначно. Они представляют из себя крайне странный микс. Например, обещания бороться с коррупцией и насилием, в том числе через право на убийство для полицейских, соседствуют здесь с риторикой хорошего католика, выступающего за запрет на аборты, при этом готового раздать оружие населению.

Кабинет министров Болсoнару по своему составу также представляет собой довольно причудливую разношерстную смесь абсолютно разноплановых фигур. Так, новый председатель Банка развития (BNDES) Жоаким Леви, ранее занимавший пост министра финансов в правительстве Дилмы Руссефф, является умеренным либералом классического направления. В свою очередь, министр экономики Паулу Гедеш, выпускник Чикагского университета, работавший в Чили при Пиночете, – гораздо более радикальный рыночник, выступающий за масштабную приватизацию, введение накопительной пенсионной системы взамен распределительной, поддержание сбалансированного бездефицитного бюджета, независимость Центрального банка и тому подобных мер.

В правительстве Болсонару можно встретить и такие неожиданные фигуры, как первый бразильский космонавт Маркос Понтес, получивший портфель министра науки. И «блестящий интеллектуал» Эрнесто Араужо – министр иностранных дел, карьерный дипломат, но никогда до этого не работавший послом. Кроме того, в сформированном кабинете очень много бывших военных. Подобная смесь – совершенный неформат.

Очевидным вызовом для Болсонару станет необходимость обеспечить своему кабинету поддержку со стороны основных политических сил. С этим тоже все непросто: после его победы левые ушли в очень жесткую оппозицию, при этом центристы поддерживают его не особенно активно.

Еще важнее, сможет ли Болсонару договориться с «баронами», или «новыми полковниками», – лидерами экономических и политических элит штатов, влиятельными людьми в регионах, в реальности представляющими главную (не федеральные партии) политическую силу в Бразилии. Именно они в значительной мере контролируют экономику Бразилии. Эти группы привыкли править страной сами, не особенно оглядываясь на центральную власть. В свое время их достаточно сильно раздражал Лула, «пощипавший» власть регионалов слева. Можно не сомневаться, что попытки «пощипать» ее справа, со стороны нового президента, не будут восприняты этими силами на ура. А их противодействие гарантирует Болсонару и его кабинету непростую жизнь. Однако сможет ли нынешний бразильский лидер найти с ними общий язык – вопрос, который пока не имеет ответа.

Наконец, Болсонару придется считаться с  общественным мнением. Атаки на его позиции с самых разных направлений – от критики гомофобии до левых в парламентской оппозиции – не прекращаются ни на день. Если предвыборные обещания начнут воплощаться в реальную жизнь, в усилении противодействия с этой стороны можно не сомневаться.