В поиске смыслов

Школа, как ее представляет внешний мир, во многом репутационно и операционно зависима от своих основателей. Может ли долгосрочный бизнес- или образовательный проект так сильно опираться на звезд и насколько комфортно самим звездам выполнять массу обязательств по СКОЛКОВО?

Это их выбор, учредители не просто дали денег школе и больше не интересовались ее развитием. Они с первого дня определяли и определяют профиль школы. Основатели участвуют в процессе допуска студентов к программам MBA, являются их менторами, определяют стратегическое развитие, читают лекции. И это действительно важно, поскольку бенчмарк очень чувствительный, и они помогают удерживать необходимый уровень. Несмотря на большие потребности в наращивании оборотов и росте доходов школы, ни в коем случае нельзя снижать планку по принимаемым студентам и преподавателям.

Кстати, для меня одними из аргументов, почему я согласился работать в бизнес-школе СКОЛКОВО, были сильное вовлечение учредителей, их серьезная поддержка и содержательное участие в образовательном процессе.

Стратегия школы – брать людей состоявшихся, тех, кого уже сегодня можно назвать лидерами, и делать их еще успешнее. Почему школа так уверена, что может добавить стоимости тем, кто уже состоялся? Кто в этом случае ваши студенты и выпускники?

Понимать это надо буквально. Мы действительно принимаем к себе людей, которые уже чего-то достигли в бизнесе, которые могут заработать себе на обучение и позволить учиться, которые дозрели, чтобы ставить себе задачи по масштабированию бизнеса, по открытию новых направлений, по поиску смыслов жизни и деятельности. Мы рассчитываем, что сможем добавить им стоимости. Судя по отзывам выпускников за эти семь лет существования школы, у нас это получается в большинстве случаев.

По большому счету речь идет о том, чтобы некоторым образом трансформировать их мышление. Я сейчас как раз участвовал в финальном модуле и выпуске первой программы «Практикум», созданной для собственников и менеджеров предприятий среднего бизнеса. Общался с ними лично, читал их заключительные резюме, анкеты. После четырех месяцев обучения в школе многие из них решились на переосмысление того, где они сейчас находятся и чем заняты. Это касается не только бизнеса, а в целом того, как они себя позиционируют, какие у них ценности и как эти ценности соотносятся с тем, над чем они работают. На это и направлена программа «Практикум», впрочем, как и любая другая программа школы. Практически для каждого из выпускников программы «Практикум» это был очень успешный опыт именно с точки зрения поиска смыслов.

На ваш взгляд, в России и в мире больше дефицит лидеров, элиты, или все-таки нужны не высшие руководители, а исполнители на любых уровнях?

Я думаю, что все-таки первое. Вы знаете, как у Высоцкого: «Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков». Нужны люди, которые в состоянии генерировать суперидеи, которые при этом в них верят и готовы значительную часть своих ресурсов (временных, жизненных, материальных) тратить на их реализацию. В этом тоже миссия бизнес-школы СКОЛКОВО.

наши студенты – это люди, связанные с изменениями. Любые изменения требуют большей подготовки, большей терпимости к неожиданностям, большей адаптивности, большей договороспособности. Мы учим студентов генерировать и осуществлять изменения

Часть учредителей были изначально ультимативны: школа, с их точки зрения, должна была посвятить себя только предпринимателям, которые создают идеи, проекты и рискуют ради них собственными деньгами. Другие учредители понимали, что у нас должны учиться не только предприниматели, но и наемные менеджеры, и госслужащие. Даже если ты менеджер, то все равно должен обладать предпринимательским духом, чтобы проводить внутри компании любые изменения.

Студентов из первой категории предпринимателей вам достаточно?

Недостаточно. Вообще, предприниматели и люди с предпринимательским духом – это редкость в любой стране, даже в той, где подобные традиции не вымарывались и не выжигались долгое время. Бизнесменов, готовых созидать, идти на рискованные проекты, не хватает везде, к тому же мы знаем далеко не о каждом из них.

Большинство, к сожалению, так и не становятся успешными. Мы о них либо не слышим, либо слышим как о неудачниках. Хотя если говорить о бизнесе, то здесь как раз действует принцип «за одного битого двух небитых дают». Всегда важно общаться с людьми, которые потерпели неудачу, но остались в деле, остались на рынке. Тех, кто прошел через неудачные проекты, проигравшими не считают. Наоборот, они способны преподать гораздо больше уроков, нежели те, кому всегда везло.

Существует представление, что бизнес-школы не всегда знают, кто нужен бизнесу. При этом якобы есть развилка: можно готовить предпринимателей, можно менеджеров с хорошим пакетом универсальных знаний, а можно реформаторов, способных радикально модернизировать ветхую компанию. Как вы относитесь к такой схеме?

Нет единственно верного подхода к типологии бизнес-школ, которые, как правило, развиваются в более широких границах, не суживая намеренно свой горизонт до чистых профессиональных категорий. Конечно, есть люди, явно относящиеся к проектным менеджерам: когда проект заканчивается, они «вянут». И наоборот, бывают люди, хорошо справляющиеся с нерегулярными процессами и внешним давлением, когда возникает слишком много новых эмоций. Поэтому такой вопрос лежит не только в плоскости сознательного выбора школы, но и в плоскости психологического склада студентов, их готовности к тому или иному виду деятельности. В принципе, и те, и другие важны, и те, и другие должны уметь думать, обладать управленческими компетенциями, уметь оценивать ситуацию, подбирать персонал.

Если говорить про Московскую школу управления СКОЛКОВО, то, как правило, подразумевается, что наши студенты – это люди, связанные с изменениями. Любые изменения требуют большей подготовки, большей терпимости к неожиданностям, большей адаптивности, большей договороспособности. Мы учим студентов генерировать и осуществлять изменения.

Принципиальный момент для нас: важно не только осуществлять, но еще и генерировать. Есть люди, способные работать с изменениями, проводить их, но сами, добровольно и в здравом уме, они на это не пойдут. Принять изменения – всегда риск, всегда отказ от стабильности. А в этом случае требуются мужество и решимость. Есть две философии, с которыми так или иначе живет весь мир. Одна называется «от добра добра не ищут». Вторая – «лучшее – враг хорошего». И вот все-таки вторая философия – это двигатель.

К чему стремятся сами студенты, что они берут охотнее: чистое знание, навыки, образ мышления или бизнес-этику?

Студенты очень разные. Некоторым нравятся чистое знание и навыки, ведь многие приходят в бизнес, не имея базового экономического и финансового образования. Прослушав соответствующие программы, они говорят: «Да, нам этого не хватало, мы всегда мечтали об этом узнать».

Есть второй момент. Все очень позитивно реагируют на проактивную форму обучения. У нас практикуется проектный подход, когда студенты, по заданию собственников или самостоятельно сгенерировав для себя задачи, пытаются их решить в ходе обучения. Это самая занятная часть, она больше всего нравится студентам.

Вы как-то специально отслеживаете своих иностранных выпускников?

Как раз сейчас есть несколько таких, кто ищет возможность трудоустроиться в России или в международных компаниях с фокусом на СНГ и на развивающиеся рынки. Мы пытаемся им в этом помочь. Иностранные студенты целенаправленно идут в бизнес-школу СКОЛКОВО, чтобы не только повысить свои управленческие компетенции, но и получить знания о России. Одной из программ, нацеленных именно на такую аудиторию, является «Перспективы БРИК», которая стартует в декабре.

Иностранцев среди наших студентов очень много, надо только понимать, что не все они из дальнего зарубежья. Общее соотношение – на 100 россиян 19 иностранцев. Также стоит упомянуть, что у нас 95% преподавателей – это международная профессура.

Многие по-прежнему ждут новостей о возможном объединении СКОЛКОВО, РЭШ и Сколтеха. Какая модель может быть выбрана для этого? Среди прочих назывался университет американского образца.

Нужно понимать, что американский университет создавался из одной юридической сущности, а мы стартуем из разных. Сейчас СКОЛКОВО, РЭШ и Сколтех – это разные юридические лица, поэтому речь может идти только о некоей конвергентной модели. Это не физическое слияние, а сосуществование и общие цели. Плюс этой модели состоит в том, что никто никого не поглощает. Это очень важно, так как долгое время любое сближение блокировалось боязнью, что кто-то кого-то может съесть. Еще один плюс: по профилю программ никто ни с кем не пересекается: РЭШ учит экономистов, математиков, Московская школа управления СКОЛКОВО – менеджеров, а Сколтех – инженеров и физиков. Все три школы замечательно дополняют друг друга.

Вы остаетесь внештатным советником правительства Москвы. Каковы сейчас стратегические цели города? Какую специализацию хотела бы выбрать для себя столица, чтобы успешно конкурировать с другими глобальными городами?

В принципе, эти цели были объявлены. Мос­ква хочет быть мировым мегаполисом со специализацией в области высоких технологий и инноваций, с комфортной городской средой. Также город не теряет надежды повысить свой рейтинг среди международных финансовых центров. Такая задача стоит, и она опирается не только на политические фантазии, но и на то, что объективно Москва уже давно присутствует в этих рейтингах и является региональным финансовым центром. Вопрос в том, как дальше развиваться и сколько ресурсов необходимо для достижения этих целей.

Эти задачи Москвы как-то интегрированы в общероссийскую повестку? Если Москва на этом пути не добьется успеха, от России убудет?

Конечно. Если посмотреть на основные источники прогресса, то ими окажутся не страны и даже не регионы, а конкретные города. Ведь люди для жизни и для творчества выбирают не только и не столько страны, сколько города. Москва считается, наверное, самым конкурентоспособным мегаполисом России. Поэтому она соперничает не с Казанью или Калугой, ей надо нацелиться на конкуренцию с Пекином, Шанхаем, Мумбаи, возможно, Лондоном, Берлином или Нью-Йорком.