Вооруженным глазом

Радиотелескоп размером почти от Земли до Луны пытается разглядеть галактическое ядро

Width 250px i29f4220 fmt

Николай Кардашев – один из самых известных российских и мировых астрофизиков, инициатор сверхамбициозного проекта наземно-космических интерферометров со сверхдлинными базами «Радиоастрон» и «Миллиметрон». Первый из них провел на орбите уже четыре года. Но особенно популярным академика РАН и директора Астрокосмического центра ФИАН сделало то, что среди множества его научных задач есть и такие, как поиски следов внеземной жизни, изучение черных дыр и кротовых нор.

Что такое «Радиоастрон»? Почему и когда он оказался нужен?

Разговор о нем был заведен около 50 лет тому назад. Изначально, в связи с возникновением радиоастрономии, хотелось получить изображения обнаруженных на небе радиоисточников с детальностью не хуже, чем у оптических телескопов. У радиотелескопа, как и у оптического телескопа, есть два основных параметра: чувствительность и детальность изображения (угловое разрешение). Первое – нужно почувствовать и зарегистрировать излучение от изучаемого объекта. Второй параметр зависит от отношения длины волны (диапазона) к размеру телескопа. В оптике диапазоны – от красного до синего. Также и в радио – от километровых волн до миллиметровых волн. В начале прошлого века были только оптические изображения, потом научились строить радиотелескопы. В оптическом свете длина волны – доли микрона (миллионная доля метра). Поэтому стояла задача сделать радиотелескоп в тысячи или даже миллионы раз больший, чем оптический.

Сначала радиоастрономы получали более грубые, чем в оптике, изображения с помощью параболических антенн, подобных тем, которые теперь повсюду для приема телевизионных программ со спутников. Их размеры в настоящее время достигли нескольких сот метров, а этого совершенно недостаточно. Стали думать, как же можно добиться картинки такого же качества, как в оптике. Главная идея интерферометра – вовсе не обязательно делать цельный объектив телескопа, можно составить изображение с помощью большого числа отдельных маленьких объективов. Надо было лишь понять, как их объединить. В первых радиоинтерферометрах антенны соединялись с помощью кабеля. Можно было бы и дальше увеличивать базу, но только за счет увеличения длины кабеля. Это очень дорого. В 1960-е годы я и мои коллеги Л. И. Матвеенко и Г. Б. Шоломицкий предложили новую конструкцию интерферометра: можно использовать простую магнитофонную запись сигналов в каждом отдельном элементе интерферометра, а потом свозить их в одно место и обрабатывать. Так появились интерферометры с независимой регистрацией. Сразу же проявился большой интерес в реализации такого проекта совместно с зарубежными радиоастрономами, ведь можно делать какую угодно базу и получать очень высокое разрешение, приблизиться к оптическому, а потом и превысить его. И этим методом вскоре начались исследования астрономических объектов даже с межконтинентальными базами. Было получено угловое разрешение во много раз лучше, чем даже у самых больших оптических телескопов.

Главный итог – определение размера (или его верхнего предела) и других параметров многих астрономических объектов благодаря исключительно высокому угловому разрешению наземно-космического интерферометра. Мы изучаем три типа источников. Больше времени уделено исследованию ядер других галактик, в центрах которых находятся черные дыры с массами в миллионы и миллиарды масс Солнца. Исследовано 136 таких объектов

Уже при формулировке первой идеи об интерферометре с независимой регистрацией сигналов мы начали обсуждать вопрос, почему бы в перспективе не вывести один радиотелескоп в космос и тем самым создать наземно-космический интерферометр с еще большим разрешением. Для реализации такой возможности была изготовлена автоматически раскрывающаяся параболическая антенна диаметром 10 метров с сетчатой отражающей поверхностью. С ней и приемниками на волны 12 и 72 сантиметра радиотелескоп был доставлен 30 июня 1979 года с помощью грузового корабля «Прогресс» на космическую станцию «Салют-6». Космонавты Владимир Ляхов и Валерий Рюмин установили и раскрыли антенну на торце станции и проводили исследования параметров телескопа по астрономическим источникам до 9 августа 1979 года.

Работы по созданию космического радиотелескопа стали международными. Однако в стране произошли крупные перемены, и японский спутник с «коньячным» названием VSOP был запущен раньше, в 1997 году. У них диаметр параболической антенны, тоже с сетчатым покрытием, был 8 метров, диапазоны волн – 6 и 18 сантиметров, а максимальное удаление от Земли (база интерферометра) – 21 400 километров. Было грустно, что мы начали раньше, а они сделали быстрее.

Наш «Радиоастрон» с антенной диаметром 10 метров, поверхностью параболической антенны с панелями из металлизированного алюминием углепластика, диапазонами 1,35, 6,2, 18 и 92 сантиметра был создан при широком международном участии. Спутник вывели на орбиту 18 июля 2011 года с космодрома Байконур украинской ракетой «Зенит-3М». Максимальное расстояние от Земли – 350 тысяч километров почти как от Земли до Луны. Идет изготовление следующего телескопа – «Миллиметрона» (диаметр зеркала 10 метров, диапазоны 0,3–16 миллиметров, максимальное удаление от Земли 1,5 миллиона километров).

Четыре года «Радиоастрон» на орбите, давайте подведем итоги.

По результатам этого запуска уже опубликовано более 40 статей. Дальше – тщательное изучение каждого из источников и обобщение результатов. Главный итог – определение размера (или его верхнего предела) и других параметров многих астрономических объектов благодаря исключительно высокому угловому разрешению наземно-космического интерферометра. Мы изучаем три типа источников. Больше времени уделено исследованию ядер других галактик, в центрах которых находятся черные дыры с массами в миллионы и миллиарды масс Солнца. Исследовано 136 таких объектов.

Второе направление – изучение областей, где рождаются звезды и планетные системы. Наблюдалась дюжина таких объектов. Мы детально исследуем области, в которых имеется очень плотный горячий газ, уже образовалась новая звезда и, вероятно, идет образование планет. Благодаря «Радиоастрону» получены детальные изображения этих районов, и предполагается дальнейшее их изучение. Подобных областей в нашей галактике много – около сотни, постепенно доберемся до всех. В этом году нам удалось пронаблюдать даже район звездообразования в другой галактике. Оказывается, и в районе центральной сверхмассивной черной дыры, в окружающем ее газе тоже рождаются новые звезды. Эта область по своей структуре очень похожа на то, что есть в наших окрестностях. Конечно, хорошо было бы окончательно и бесповоротно подтвердить, что мы наблюдаем не только звезды, но и рождение новых планет.

Третья задача – изучение наиболее компактных радиоисточников. Это пульсары – нейтронные звезды. Радиус такой звезды – примерно 10 километров. Условия там совершенно нечеловеческие: огромные плотности, страшной силы магнитные и электрические поля. Из вращающихся шариков нейтронного вещества в момент, когда ось дипольного магнитного поля направлена на наблюдателя, излучаются чудовищной мощности импульсы во всех диапазонах, от радио- до оптического, рентгеновского и даже гамма. Проведены наблюдения 24 пульсаров. Обнаружены совершенно новые закономерности при распространении радиоволн от этих источников до нас через межзвездную среду.

Ко всему этому есть еще одна задача, инициированная Государственным астрономическим институтом им. П. К. Штернберга (ГАИШ МГУ). Она потенциально может повлиять на фундаментальную физику. Речь идет об измерении гравитационного красного смещения в поле тяжести Земли. На «Радиоастроне» впервые в мире установлен атомный стандарт частоты, разработанный в Нижнем Новгороде предприятием «Время-Ч». Это сверхстабильный электронный генератор, использующий излучение атомов водорода. Сравнивая сигналы от космического генератора и от подобного стандарта частоты, установленного в лаборатории на Земле, мы видим небольшую разницу их частот в зависимости от продвижения «Радиоастрона» по орбите. Эта разница связана не только со скоростью движения спутника (эффект Доплера), но и с гравитационным полем самой Земли. Надеюсь, что мы получим более точные данные по сравнению с теми, что уже были. В результате, когда мы узнаем величину сдвига частоты, ее можно будет сравнить с тем, который дается формулами общей теории относительности.

Довольны ли вы результатами, которых достигли за четыре года, и чего вы ждете от обработки накопленных данных?

Я доволен и ожидаю будущих очень интересных результатов. У нас еще не закончены наблюдения и обработка даже по близким источникам. Хотелось бы увидеть все в деталях. Осенью проведем наблюдение ядра нашей галактики. Не закончено построение изображений по наблюдениям некоторых ближайших галактик. Только для нескольких объектов обработка полностью закончена и сданы статьи для публикации, а большинство еще ждут своей очереди. И, конечно, хочется получить данные и по близким, и по далеким источникам, по разным типам объектов с максимально возможными базами. Вот с базами более 300 тысяч километров имеется результат примерно по 10 источникам. Нужно пронаблюдать больше, чтобы получить статистически надежную классификацию, посмотреть, чем они отличаются, какие у них есть особенности.



30 июня 1979 года с помощью грузового корабля «Прогресс» радиотелескоп был доставлен на космическую станцию «Салют-6». Космонавты Владимир Ляхов и Валерий Рюмин установили и раскрыли антенну на торце станции и проводили исследования параметров телескопа по астрономическим источникам до 9 августа 1979 года

Сможет ли «Радиоастрон» пробиться через облака пыли и газа, чтобы рассмотреть наш галактический центр?

Пыль не поглощает радиоволны, а вот плазма может сильно их рассеивать и даже поглощать. Есть много предположений по поводу того, чем окружен центр галактики нашей, и все их надо будет экспериментально отвергнуть или, наоборот, принять. Сейчас с «Радиоастроном» выяснилось, что какие-то очень компактные детали есть в изображении, которое получается. Но что это такое, пока трудно сказать. Быть может, ближайшие наблюдения дадут свежую информацию. По центру галактики как раз необработанных данных нет. Все, что можно было, мы уже разобрали. Надеемся на проведение серии новых наблюдений.

Можно ли говорить о том, что сверхмассивная черная дыра в каком-то смысле структурирует галактику или, во всяком случае, ее «работа» очень многое определяет вокруг?

В каком-то смысле да. В некоторых участках Вселенной бывают взрывы около сверхмассивных черных дыр, но, по-видимому, они происходят только в процессе столкновения двух галактик. Взрыв случается, когда на черную дыру падает что-то очень крупное, например другая черная дыра или компактное скопление звезд. Галактики имеют самые разные размеры, бывают и очень маленькие. Есть еще шаровые звездные скопления. Думаю, если такое упадет на черную дыру в центре нашей галактики, произойдет большой взрыв, который может очень сильно повлиять на возможности для жизни у нас. Но пока что ничего такого не ожидается.


Все черные дыры, и далекие и близкие, и маленькие и большие, станут нам «видны», разрешения будет достаточно. Де-юре непосредственно черная дыра пока еще никем не обнаружена. Нужна картинка: темное место, а вокруг светящиеся объекты и газ. Это уже рисуют художники, а что делается на самом деле – трудно смоделировать, потому что очень много неопределенностей

«Радиоастрон» кажется единственным российским научно-практическим прорывом за долгие годы. Это действительно так?

Да, и это отражает трудности в развитии науки у нас. Как раз в июне 1990 года была намечена большая программа по космическим исследованиям, в Кремле было подписано решение о создании четырех астрономических обсерваторий в космосе. Фактически мы до сих пор выполняем программу, которая была утверждена еще в советское время.

Сейчас готовятся запуски рентгеновского телескопа («Спектр-РГ»), оптического телескопа («Спектр-УФ») и обсерватории «Миллиметрон», ждем этого в районе 2020 года.

Вы считаете, что дело в управлении, а не только в нехватке денег?

Часто средств не хватает потому, что они уходят в какие-то другие направления, которые не очень нужны. Денег не хватает и на многое очень важное в экономике страны, в том числе на авиационную и автомобильную промышленность.

При этом «Радиоастрон» вызывает интерес не только в России, Европе и США. Китай хочет повторить ваш проект, а ЮАР была готова как-то к нему подключиться?

У нас есть договор с ЮАР. К сожалению, там очень сложная общая обстановка. Фактически они не выполняют своих обязательств. У нас должна была появиться еще одна станция приема информации со спутника «Радиоастрон» – единственная в южном полушарии. Думали сделать ее на базе антенн, которые в большом количестве есть в ЮАР. Но технического персонала у них явно не хватает. Поэтому, несмотря на подписанное соглашение, ничего, на мой взгляд, из этого не получится.

Китайцы тоже хотят с нами сотрудничать, мы надеемся проводить по программе «Радиоастрон» совместные интерферометрические наблюдения с их наземными телескопами. Но с их собственным космическим проектом ясности пока нет. Они планировали послать одновременно два спутника. Это значительно ускорит процесс получения изображений. Мы будем очень рады, если у них все заработает. А пока наши основные партнеры, образующие своими радиотелескопами наземное плечо космического интерферометра, – Австралия, Англия, Германия, Голландия, Индия, Испания, Италия, Польша, США, Франция и Япония. Но Китай и ЮАР – тоже партнеры.

У нас есть еще один проект, по которому было подписано межправительственное соглашение и который должен быть реализован до запуска «Миллиметрона». Уже наполовину построены в горах Узбекистана здания обсерватории и начат монтаж крупнейшего радиотелескопа миллиметрового диапазона волн – наземного плеча космического интерферометра, диаметр зеркала – 70 метров. Наши узбекские партнеры уже выполнили все свои обязательства. Они создали хорошие коммуникации, дороги, поставили охрану.

Сколько лет еще проработает «Радиоастрон» и от чего это зависит?

Никто точно не знает. Финансирование нам дают. Непрерывно контролируется работоспособность всех систем и обсуждается, есть ли какие-то существенные поломки, ухудшения. Пока ничего серьезного не случилось и план наблюдений ежегодно продлевается. Конечно, аппарат все время находится под жестким космическим облучением, вблизи пролетают микрометеориты и детали других спутников, в любой момент может произойти столкновение. Но мы надеемся, что до 2021 года он проработает.

Когда намечен старт «Миллиметрона»?

Это сильно зависит от того, как мы и наши партнеры будем выполнять взятые на себя обязательства. Все сроки стартов уже прошли много раз. Я надеюсь, что полетим в 2020–2021 году. Приложим к этому все усилия. По старому плану старт был намечен на 2018 год, но мы явно не успеваем. Нам очень важно международное сотрудничество, важно избежать влияния санкций. Мы ведем переговоры со многими странами, но решения часто откладываются.

Каких прорывов вы ждете от «Миллиметрона» – что он сделает такого, на что не способен «Радиоастрон»?

Все черные дыры, и далекие и близкие, и маленькие и большие, станут нам «видны», разрешения будет достаточно. Де-юре непосредственно черная дыра пока еще никем не обнаружена. Нужна картинка: темное место, а вокруг светящиеся объекты и газ. Это уже рисуют художники, а что делается на самом деле – трудно смоделировать, потому что очень много неопределенностей: и звездное вещество падает, и газ падает, и магнитные поля, и темная материя (про которую мы очень мало знаем), а что там делает темная энергия?

Кротовые норы вы тоже рассчитываете найти, разглядеть и изучить?

Здесь все связано. Посмотрев в центр галактики, мы увидим, темная там серединка или светлая. Если светлая – это кротовая нора. Вопроса, как отличить нору от дыры, не существует. Осталось пробиться сквозь окружающий газ и плазму. Они дают возможность пройти только очень коротким волнам – миллиметровым, которые лучше проникают сквозь плазму, чем обычные радиоволны, поэтому надо скорее запустить «Миллиметрон». Некоторые ученые относятся к идее кротовых нор как к некоей математической абстракции. Но даже если это абстракция, она имеет право на существование. Основную идею предложил еще Эйнштейн. Никаких ошибок в ней точно нет. Есть множество вариантов развития кротовой норы, но нет сомнений в том, что она могла бы существовать в реальности. С другой стороны, в природе встречается не все, что можно предположить. Однако никакими законами такая сущность не запрещена.

Не запрещена еще и многокомпонентная Вселенная.

Да, наоборот, книги выходят уже про это. Тут, конечно, легче себе представить, чем пронаблюдать какие-то реальные свидетельства. Только кротовые норы дают возможность что-то увидеть. Но нетрудно дать абстрактную ассоциацию: есть эта комната, а есть соседняя. Если ты там никогда не был, то не можешь предположить, что там делается. Но, по-видимому, есть и окна, и стены, и люди живут. Простейшее предположение – там все то же самое. Была бы дырочка в стене, можно было бы посмотреть. А есть и более сложные модели, предполагающие другую размерность пространства в иной вселенной, другую физику. Но это чисто математические предположения.

Известна нелюбовь многих физиков к вопросам, которые уже совсем далеко выходят за пределы возможностей достоверного изучения. Теоретик может предложить что угодно, но это не значит, что экспериментаторы должны воспринимать все всерьез.

Теоретиков всегда и просят, чтобы они сами дали какие-то экспериментальные методы проверки. Это самое ценное. Если никаких способов нет, то остается только напечатанная в журнале статья. Много денег такая работа не берет. А если методы экспериментальной проверки все-таки находятся, все меняется. Такие эксперименты и публикуются, и дают возможность узнать что-то принципиально новое. Это самое важное, это вопрос самой жизни науки.

Одна из самых удивительных строчек в списке задач «Миллиметрона» звучит так: «поиск следов астроинженерной деятельности». Для обывателя это звучит совсем непонятно. Слова писателя-фантаста, а не серьезного ученого, который вроде бы должен морщиться от таких идей.

Настроение общества немножко меняется, и это связано с тем, что, по-видимому, нет никаких ограничений на принципиальную возможность построения очень больших конструкций в космосе. Поэтому и были предложены конкретные проекты, например построить в будущем вокруг Солнца на расстоянии от него до Земли большую сферу (сферу Дайсона). Температура будет как на Земле, всю солнечную энергию можно использовать, а всю внутреннюю поверхность сферы – заселить. Затем появились другие варианты, скажем, спиральные конструкции. С другой стороны, было предложено посмотреть, а нет ли в уже имеющихся астрономических наблюдениях каких-то объектов, которые могли бы быть интерпретированы как сферы Дайсона. На эту тему появились публикации, анализировались карты неба в ближнем, среднем и дальнем инфракрасных диапазонах, полученные на спутниках, запускавшихся в последнее время. И среди большого числа облаков межзвездной пыли были найдены объекты, очень похожие на области, которые дает спектр излучения твердого тела. Предполагается, что размер большинства межзвездных пылинок меньше длины волны, иначе масса облака будет неприемлемо велика. Поэтому их спектр собственного излучения не такой, как у любого твердого тела большого размера – много большего, чем длина волны. Объекты со спектром для частиц большого размера тоже были найдены, о чем появились публикации в известных журналах. Составлены списки таких источников, и теперь нужно каждый детально изучать. Это очень большие объекты. Как они могут возникнуть естественным образом – непонятно. Но вполне возможно, что здесь всего лишь некая смесь пылевых облаков с пылинками разного размера и различных температур. Тогда никакой проблемы нет. С другой стороны, были старые работы того же Дайсона и других, задававшихся вопросом, а почему не построить конструкции с поверхностью, много большей поверхности планеты. Вопросы ресурсов и возможностей, зачем они нужны, в принципе понятны.

ОСНОВНЫЕ ЗАДАЧИ АСТРОФИЗИКИ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ НАУКИ НАЧАЛА XXI ВЕКА


  1. Высшие формы разума во Вселенной. Проблема редукционизма
  2. Антропный принцип и множественность вселенных (Multiverse)
  3. Топология Вселенной, дополнительные измерения, кротовые норы
  4. Космологическая модель и эволюция нашей Вселенной
  5. Скрытые масса и энергия
  6. Начало нашей Вселенной
  7. Галактические ядра и черные дыры
  8. Нейтронные, кварковые и преонные звезды, происхождение гамма-всплесков
  9. Планетные системы и конденсированное состояние вещества во Вселенной, происхождение и эволюция жизни
  10. Гравитационно-волновая астрофизика и реликтовые гравитационные волны
  11. Нейтринная астрофизика и реликтовые нейтрино
  12. Происхождение космических лучей

Еще одна вещь, касающаяся методов поиска внеземных цивилизаций. Обнаружено, что радиоволны дециметрового диапазона сильно рассеиваются в межзвездной плазме, при этом надежность передачи информации резко уменьшается. Для позывных сигналов этот диапазон еще можно использовать, а передавать очень большие потоки нецелесообразно. Надо пользоваться более короткими волнами. Использовать либо миллиметровый, либо инфракрасный диапазон. Так что с «Миллиметроном» будут предприняты новые попытки обнаружить информационные сигналы.

Вы об этой проблеме думаете еще с 1960-х годов. Но ваш энтузиазм разделяют немногие.

Вопрос поиска больших астроинженерных конструкций имеет и чисто научное значение. Если есть реальные источники, которые можно изучать, исследовать, понимать, что это такое, то это беспроигрышный вариант исследования. Оно покажет, что перед нами нечто получившееся естественным образом или необычный необъяснимый объект. Поиски каких-то разумных сигналов могут кончиться ничем, но если никогда не искать, то ничего не обнаружишь.

Российский миллиардер Юрий Мильнер (физик по образованию) объявляет, что даст из своего кармана 100 миллионов долларов на поиски внеземного разума. Это покупка наблюдательного времени в обсерваториях, обработка результатов, то есть хорошо известная программа SETI, но уже на новом технологическом и финансовом уровнях. Причем Мильнер делает это объявление вместе с выдающимся физиком Стивеном Хокингом. Как вы эту новость воспринимаете?

Думаю, они предполагают создать новую технологию – не просто пользоваться теми приемниками, которые уже есть, а создать новые, способные анализировать сигналы наблюдаемого источника, изучать их спектры, поляризацию, переменность. Могу предположить, что эта же технология будет полезна и найдет широкое применение для других астрономических исследований.

А почему Стивен Хокинг в этом участвует? Еще в 2008 году он говорил, что в радиусе 100 световых лет высокоразвитых цивилизаций, скорее всего, нет.

Теперь ситуация резко изменилась в связи с обнаружением в последние годы огромного количества планет – почти около каждой звезды. Надо все-таки понять, есть ли кто-нибудь кроме нас, и он вполне осознал эту необходимость. Парадокс Ферми («куда они подевались?») работает или нет? С одной стороны, во Вселенной должно быть множество высокоразвитых цивилизаций, с другой – невозможно обнаружить никаких следов их присутствия. («Ну и где они в таком случае?» – спрашивал физик Энрико Ферми. – Прим. ред.) Мы одиноки во вселенной? И если да, то почему? Очень серьезное философское и одновременно экспериментальное направление исследований здесь просматривается. Мы обнаружили множество планет, но признаков жизни на них пока не нашли.

А подобная мобилизация частного капитала для поддержки науки возможна в России?

У нас был такой человек – Дмитрий Зимин. К сожалению, недавно он закончил поддержку науки в России. Его фонд «Династия» должен был поддержать в этом году Летнюю школу прикладной математики и физики МФТИ, где как раз «Миллиметрон» стал сейчас главной темой. Но фонд прекратил работу. Это единственный прецедент подобной поддержки. Контакт с Фондом Юрия Мильнера уже установлен, и мы на него сильно надеемся.


Вы иронизировали про Туманность Андромеды, которая с нами столкнется через два миллиарда лет, и надо подумать, что нам делать. Нужно ли размышлять о будущем на горизонтах миллионов и миллиардов лет? Можно ли заниматься тем, что точно не является твоей ответственностью, теми проблемами, решать которые, вероятно, будут далекие потомки?

Думать можно обо всем, и о близком, и о далеком, и достаточно продуктивно. Тут все очень связано. Может, ядро вспыхнет в нашей галактике. Может, уже вспыхнуло, просто сигнал не дошел, а завтра он дойдет. И нас не будет. Наверное, стоит об этом думать, потому что мы можем кое-что предусмотреть и подготовиться.

То есть можно всерьез размышлять о том, как жить после начала слияния с Туманностью Андромеды? Или все-таки рано еще?

Почему нет? Это не очень много времени отнимает. Причем тут есть задачи, которые тесно связаны с более практичными вещами, если уж нужно себя как-то оправдывать. В такой работе проглядывает новая физика, а из нее, может быть, выходит что-то, что и покушать можно. Думая о черных дырах, можно создать какие-то новые источники энергии. Это квантовая физика, квантовая гравитация – тут все замешано.

На самом деле некоторым людям просто интересно, независимо от того, смогут ли они что-то для себя приобрести, получить прямую пользу. Если мне интересно, я не задумываюсь о том, что мне это даст. Просто интересно и все. Человек живет ради интереса, а интерес может быть разным. В этом смысле у физиков и астрономов все хорошо. Мы далеко продвинулись в изучении Вселенной. Но с каждым новым шагом количество вопросов только увеличивается и количество возможностей для реализации тоже.


Официальные партнеры

Logo nkibrics Logo dm arct Logo fond gh Logo palata Logo palatarb Logo rc Logo mkr Logo mp Logo rdb