Грядущая смерть homo economicus

По масштабу трансформация сравнима с той, что происходила более 8000 лет назад, когда кочевые охотничье-собирательские общины превратились в оседлые земледельческие – в итоге это привело к возникновению городов. Аналогичные перемены произошли в X веке в Европе, когда появились гильдии – объединения умельцев, контролировавшие практику определенных ремесел в отдельных городах. Плод тех перемен – промышленная революция.

Какие конкретно черты будут у надвигающейся трансформации, остается неясным. Вполне могут произойти революции в био-, нано- и цифровых технологиях, а также в сфере социальных сетей (с устранением географических и культурных барьеров). Что, однако, уже сегодня понятно, так это то, что в отличие от предыдущих трансформаций эта окажет фундаментальное воздействие не только на все наши экономические отношения, но и на поддерживающие их социальные.

Современная экономическая теория предлагает тактический ответ на подобную трансформацию, требующий непосредственного ее анализа. Как только технологические или иные перемены позволяют людям получать возмещение за те выгоды, которые они предоставляют друг другу (за вычетом расходов), рыночная система с ее ценовой доминантой начинает под это подстраиваться. Когда перемены исходят от внешних сил, то для уравновешивания тех выгод и расходов, которые не может уравновесить рынок, нужна экономическая реструктуризация (корректировка налогов и субсидий, регуляторные подвижки, усовершенствование прав собственности и т.п.). А когда в результате перемен общество расслаивается особенно сильно, необходимы распределительные меры.

В основе этого подхода – гипотеза о том, что если каждому полностью возмещаются те чистые выгоды, которые он предоставляет другим, то люди, действующие в личных интересах, будут направляться, как писал Адам Смит, словно «невидимой рукой», к тому, чтобы служить еще и интересам общества. Согласно этой теории каждый человек – гомо экономикус. То есть эгоистичный, абсолютно рациональный индивидуалист.

Но прошлые «великие трансформации» показали несовершенство этого подхода: он не учитывает социальной подоплеки рыночной экономики. В странах с такой экономикой обычно не требуется принуждать к соблюдению договоренностей. Эти страны функционируют не благодаря полисмену, который охраняет каждую витрину, а б­лагодаря д­оверию, честности и взаимопониманию, которые заставляют выполнять обещания и чтить признанные правила. Там же, где этот «социальный клей» отсутствует (как между израильтянами и палестинцами), людям доступны не все экономические возможности.

Об этой связи свидетельствует глубокое социальное значение большинства экономических трансакций человека. Покупая дорогие машины, дизайнерскую одежду и роскошные дома, люди, как правило, ищут общественного признания. Даря друг другу подарки, друзья и влюбленные совершают экономические трансакции, которые объясняются заботой и близостью.

Одним словом, современная экономическая теория (и теория о гомо экономикус) признает лишь половину того, что делает нас людьми. Конечно, нами движут личные интересы. Но как существа мы еще и в корне социальны.

В преддверии грядущей трансформации, которая перевернет основы современного общества с ног на голову, этот пробел особенно тревожит. Несмотря на беспрецедентную экономическую интеграцию и новые возможности для сотрудничества, на социальном уровне наше взаимодействие по-прежнему согласованностью не отличается.

Проблема – в глубоко укоренившихся (и чрезвычайно разобщительных) принципах самоопределения. Мир разделен на национальные государства, под контролем каждого из которых множество инструментов общественно-­государственной политики. Общество дробится на группы по религиозному, расовому, профессиональному и даже денежному признакам, и это еще больше разъединяет людей.

Там, где социальные барьеры достаточно крепки, непременно появляются барьеры экономические. Они могут варьироваться – от протекционизма в торговле и ужесточения иммиграционного контроля до религиозных войн и этнических чисток.

Очевидно, что экономический успех в высшей степени зависит от того, как люди видят себя в обществе. По одному мнению, наши «я» неизменны, непроницаемы, закладываются в нас извне и от природы противоположны друг другу. Эта классическая дихотомия на «наших» и «не наших» приводит к тому, что человек симпатизирует «своей» группе и непримиримо конфликтует с «чужими». Истории известны многочисленные конфликты на этой почве.

Но возможно и другое мнение: о том, что в каждом человеке несколько «я», а их вы­раженность зависит от мотивов и обстоятельств. Эта идея, корни которой глубоко уходят в неврологию, психологию, антропологию и социологию, подразумевает, что человек обладает широкой свободой для формирования своих «я».

Это не значит, что национальные и духовные «я» не имеют большого значения. Это значит, что мы тоже творцы своих «я». Вместо того чтобы выбирать те «я», которые нас разделяют и оттого делают невозможным решение множащихся глобальных проблем, мы можем формировать те «я», которые отражают наше сочувствие и нашу моральную ответственность.

Появляется все больше научных доказательств того, что эмпатию, как и любое другое умение, можно привить и развить через учение и практику. Поэтому в паре с когнитивными способностями образовательные учреждения могут развивать в учащихся умение заботиться.

Если брать шире, то всеми людьми должна двигать общая цель, которая возвышается над их различиями. Начать неплохо с решения международных проблем. Стратегии при этом должны предусматривать выделение группам и странам своих участков полезной работы. Помочь могут и инициативы вроде межкультурных образовательных программ, введения принудительных общественных работ для бросающих школу, проведения семинаров по урегулированию конфликтов и формирования согласительных комиссий.

Распространенное представление о людях как об абсолютно эгоистичных экономических субъектах отрицает нашу врожденную способность проявлять взаимность, врожденную способность быть честными и морально ответственными. Укрепляя свои социальные связи, мы можем заложить фундамент для экономики нового вида, которая откроет массу новых возможностей.