Не последняя осень

О QE3

Новый раунд количественного смягчения необходим американской экономике. С другой стороны, Бразилия выразила недовольство QE3, и она, конечно, вправе беспокоиться о том, что ощутит большой приток капитала. Вполне возможно, что другие развивающиеся страны, в том числе и Россия, отреагируют какими-то регулирующими мерами, дополнительными налогами. Хотя в России ситуация иная, у Москвы просто нет подобных проблем: у нас не приток, а отток капитала. Для России QE3 скорее хорошая новость, ведь тут боятся нового кризиса, падения цен на нефть, а количественное смягчение может это предотвратить.

Но и для южноамериканского государства это тоже неплохая новость. Просто предыдущие раунды показали, что деньги стремятся в первую очередь как раз на такие хорошие рынки, как Бразилия.

Положительный эффект QE3 усиливается действи­ями ЕЦБ и всеми европейскими мерами экономической политики, которые позволяют понять, что ЕС не развалится. А это уже хорошая новость для всего остального мира. Так что, оценивая действия ФРС США, важно понимать, что, если Греция выйдет из еврозоны, может возникнуть эффект домино. Рухнет финансовая система Испании, и случится повтор осени 2008 года.

О валютах

Министр финансов Бразилии опасается резкого укрепления реала, снижения курса доллара, падения экспортной конкурентоспособности. Это правильно, но такова жизнь, и здесь ни БРИКС, ни США ничего сделать не смогут. Мне кажется, самое главное, что мы должны помнить: курс валют определяется рынком, и не надо ему мешать. Многие министры считают, что рынок какой-то безумный, неправильный, нерациональный, но это все равно что жаловаться на погоду. Курс валют такой, какой он есть, и следовало бы спокойнее к нему относиться.

Могут ли страны БРИКС увеличить в своих резервах долю валют друг друга? Конечно, могут. Вполне разумная и полезная мера. Правда, не сразу, потому что валюты стран БРИКС до сих пор волатильные, с высокой инфляцией, не всегда рыночным курсообразованием. Как только эти проблемы разрешатся, будет правильно, если в российских резервах появится что-то еще кроме доллара и евро.

Если зона евро устоит, то выйдет из этого кризиса еще более сильной, чем была; в этом случае она даст всем надежду на то, что другие наднациональные организации cмогут построить нечто подобное

Я согласен, что претензии Вашингтона к юаню имеют право на существование, и очевидно, что китайцы не любят уступать давлению. С другой стороны, они сами готовы снять все эти вопросы со временем. Ключевая претензия в том, что Пекин накапливает резервы и тем самым получает заниженный курс. Но это накопление сокращается. Торговый баланс Китая уже не такой большой, как был, и подозреваю, что претензии исчезнут сами собой, потому что местная компартия в своем новом пятилетнем плане объявила, что юань станет международной валютой. Поставлена задача интернационализации Китая, подразумевающая рыночный, а не управляемый курс юаня. Скорее всего, к 2015 году все вопросы будут сняты.

О глобальных институтах

Еврозона и ЕС – наиболее успешный пример наднациональной интеграции в истории. Когда мы говорим об институтах глобального управления, то обнаруживается, что лучше всего работающий институт – это европейский проект. Если зона евро устоит, то она вый­дет из этого кризиса еще более сильной, чем была; в этом случае она даст всем надежду на то, что другие наднациональные организации смогут построить нечто подобное. Если же этого не произойдет, надежде будет нанесен большой удар.

В принципе, БРИКС и другие развивающиеся страны могли бы строить свои наднациональные институты. И конечно, они должны, участвовать в глобальных структурах, включая МВФ, ВТО и Всемирный банк. Это уже происходит, но в таких организациях, несмотря ни на какие изменения квот, по-прежнему доминируют развитые страны. Полагаю, БРИКС вполне может требовать дальнейшего увеличения квот.

Полвека назад квоты для Европы и США были непропорционально высоки, потому что именно они платили почти за все и хотели контролировать, как эти деньги будут расходоваться. Теперь все наоборот, страны Запада – дебиторы, а страны БРИКС вполне заслуживают того, чтобы глобальное управление было по-настоящему репрезентативным. Ведь у глобальных институтов, которые учитывают все голоса, есть серьезное преимущество.

Возникновение параллельных структур такого рода абсолютно реально. Но я надеюсь, что этого не про­изойдет и глобальные институты будут адекватно учитывать интересы стран БРИКС.

Об обвале еврооблигаций

Если это все-таки произойдет, случится катастрофа. Мы хорошо помним предыдущий кризис, сейчас есть сценарий, в котором рухнет вся банковская система, например, Испании. Думаю, что до этого все-таки не дойдет. Во всяком случае, вероятность этого очень низка. И политики, и ЕЦБ прекрасно понимают, как надо действовать, чтобы предотвратить худшее. Но пока такой сценарий остается, и он полностью сопоставим с тем, что уже реализовалось в 2008 году.

Однако сейчас страны БРИКС не ведут себя как пассивные наблюдатели. Они вмешиваются в ситуацию даже более активно, чем ЕС. В частности, российские финансовые институты покупают банковские активы в Европе, китайские компании успешно инвестируют, в том числе в Южной Европе. Это абсолютно нормальный деловой подход, и низкие цены на активы – отличная возможность для стран БРИКС. В то же время для Евросоюза это шанс привлечь деньги, потому что нигде в мире денег больше нет.

Развивающиеся страны протягивают Старому Свету руку помощи. БРИКС докапитализирует МВФ, который помогает Испании и Греции. Но есть и чистый бизнес. Потому что активы стоят недорого, и для российских и китайских инвесторов это в первую очередь вопрос деловой перспективы.

О выборах в США

При любом исходе мы не увидим большой разницы с точки зрения внешней политики, в конце концов, она не является главным вопросом для обоих кандидатов. И Обама, и Ромни выносят на повестку дня экономику: какие налоги будут повышены, какие расходы будут сокращены. Результаты выборов прежде всего определят, как будет устроена экономическая политика США. И это очень важно, потому что ее структура может сложиться совершенно по-разному. Наступление ясности было бы очень полезно, сейчас одна из главных проблем в Соединенных Штатах – это неопределенность, которая мешает компаниям.

Даже простые люди обеспокоены тем, что не знают, какими будут налоги. Как только наступит ясность, они будут больше тратить и инвестировать. В этом смысле кто бы ни выиграл, жизнь улучшится.

Трудно сказать, какой вариант больше устроит российскую элиту. В принципе, Обама очень много сил потратил на Москву, он не делает антипутинских заявлений, и к нему все привыкли. Но я очень сомневаюсь, что для Ромни будет важно ссориться с Россией, когда от предвыборной риторики придется переходить к реальным делам.

Вообще ощущение от этой осени, как от некоего переломного момента в истории, неверное. В 2009 и 2010 годах все ждали второй волны кризиса, в 2011-м перестали ждать. Сейчас все по новой. Ситуация очень неоднозначная, озабоченность людей вполне понятна. Но если кризиса не случится, следующей осенью вы удивитесь тому, что тревоги и вопросы остались теми же самыми.

О SPO Сбербанка

Это значительное событие, которое говорит о том, что Сбербанк стоит дорого, и причина в том, что он находится в растущей экономике. Его return on equity больше 20% в год, хотя это, конечно, особый банк с монопольной властью. Однако подобная величина непредставима в Европе и Америке. А в странах БРИКС она в порядке вещей.

Для инвесторов сделка была вполне нормальной. Они знают, что если банк находится на таком растущем рынке, он должен стоить дорого. Аналитики говорят, что «Сбер» вырастет еще. Но я не могу высказывать свою точку зрения по этому вопросу, потому что в данном случае являюсь инсайдером.

О корпоративном управлении

Я представляю миноритарных акционеров в совете Сбербанка и некоторых других компаний. Корпоративное управление в каждой из них можно оценить либо как нормальное, либо как очень хорошее. Проблемы, разумеется, есть, и в России достаточно своих пуга­ющих примеров. Но тот же Сбербанк хоть и не безупречен, в целом это здоровая и очень динамичная организация. Корпоративное управление в этом банке и по мировым меркам совсем неплохое, я не могу себе представить, чтобы «Сбер» сделал какой-нибудь buy back, заплатив одним акционерам выше рыночной цены за счет других. Мне кажется, у нас это невозможно. В среднем корпоративное управление в России плохое, есть отдельные ужасные примеры, но это не значит, что вообще нет компаний, которыми можно гордиться. 

О РЭШ

Нет сомнений, что мир становится другим. Но выпускники РЭШ совершенно точно смогут в нем существовать и находить работу. На самом деле в России и других странах БРИКС есть проблемы с образованием. У нас они гораздо больше, чем кажутся. Мы даже не осознаем всех трудностей. Но ведь никому не надо специально доказывать, что качественное образование дает серьезное конкурентное преимущество. Мы не готовим выпускника к какой-то конкретной профессии, а учим полезным вещам в экономике и финансах, прививаем аналитические навыки. Умение независимо мыслить важно в любой ситуации. Бывшие рэшевцы добиваются успехов и в научной карьере, и в инвестбанках, и в реальном секторе. Думаю, образования, которое мы даем, достаточно для самого неопределенного будущего.

Страны БРИКС должны приобретать человеческий капитал. Построить все самим быстро не получится. Если есть чему учиться у западных стран, надо учиться. А потом конкурировать со своими учителями

Наша школа очень маленькая, но имеет непропорционально высокий уровень влияния на всю российскую образовательную систему. Я очень хорошо помню, как 10–12 лет назад, когда мы начали нанимать профессоров на международном рынке и говорили нашим коллегам из других российских вузов, что нужно действовать именно так, над нами смеялись. Сегодня ведущие государственные вузы нанимают преподавателей на международном рынке, потому что другого выбора нет. Привлечение людей из других стран для работы в Москве и Петербурге стало обычным делом. Это во многом заслуга РЭШ. Сегодня опять мейнстримом стала борьба с плагиатом. Правда, пока на словах, а не на деле. Мы же всегда исключали за плагиат и первыми стали принимать результаты международных экзаменов. И это тоже когда-то служило поводом для смеха. В общем, есть целый ряд простых вещей, которые в России почему-то не были приняты, а для кого-то оставались неприемлемыми, теперь они перешли в разряд само собой разумеющегося.

О человеческом капитале

Пока страны БРИКС существенно проигрывают по человеческому капиталу. В России сохранилось большое наследство в области естественных наук. Но если посмотреть на науки общественные, то выяснится, что и Россия, и другие развивающиеся страны очень сильно отстают от Европы и особенно от Америки. Вузы, подобные РЭШ, существуют во всех странах БРИКС. Самые успешные – безусловно, китайские. Некоторые из них конкурентоспособны на мировом уровне, входят в международные рейтинги, существенно опережая, например, Московский государственный университет.

Впрочем, в общественных науках мы в некоторых рейтингах идем первыми или вторыми (по странам БРИКС) после Университета Цинхуа. У него, кстати, уникальная история. Ему уже 100 лет; во время «культурной революции» он был разгромлен, а недавно воссоздан практически по той же модели, о которой я говорил: китайцы, работавшие в Америке, вернулись и сделали образцовое учебное заведение.

Из всего этого следует, что страны БРИКС должны приобретать человеческий капитал. Построить все самим быстро не получится. Если есть чему учиться у западных стран, надо учиться. А потом конкурировать со своими учителями.

Могу добавить, что эту точку зрения нормально воспринимают везде, кроме Москвы. В России слишком много ложно понимаемой гордости, когда люди говорят, что у нас и так все есть. Мы, конечно, великая страна, но учиться нам есть чему как у Запада, так и у парт­неров по БРИКС – в том числе и тому, как учиться.