Не только бензоколонка

Если сегодня судить о Нигерии по новостным лентам, будет трудно отделаться от ощущения, что ведущая экономика Африканского континента оказалась в центре идеального шторма. Более чем двукратное падение доходов от экспорта нефти и снижение темпов роста ВВП – с 6,22 до 2,79% в 2015 году. Острейший валютный кризис, чувствительная девальвация найры и их прямое следствие – спад внутреннего производства из-за сложностей с закупками импортных комплектующих (по данным Ассоциации производителей Нигерии, в ближайшие два месяца, до начала лета, по этой причине в стране будет остановлено около 200 предприятий) и растущая безработица. Наконец, острейший гуманитарный кризис, связанный с непрекращающимися атаками террористов из «Боко харама», спровоцировавший массовую внутреннюю миграцию и бегство тысяч нигерийцев в соседние Камерун, Нигер и Чад. И все это на давно привычном фоне рассуждений о некомпетентности властей, не умеющих снять страну с углеводородной иглы, необоримой коррупции и застойной нищете подавляющей части населения.

В известной мере все это так, однако сторонние наблюдатели преувеличивают масштаб проблем, с которыми сегодня сталкивается Нигерия. Во всяком случае, так уверен богатейший житель этой страны и всей Африки Алико Данготе. «Я думаю, что люди недооценивают экономику Нигерии. Они просто смотрят на валютный курс из-за падения нефти и уверены, что все вылетело в форточку. Это не так», – за­явил бизнесмен на XI нигерийском экономическом саммите, организованном The Economist, в Лагосе в начале марта.

На этот счет у Данготе собственная статистика: несмотря на то, что называют кризисом в Нигерии, в январе–феврале выручка принадлежащих ему предприятий по производству цемента и сахара выросла на 47 и 20% соответственно. Однако даже успехи отдельно взятого удачливого миллиардера – не единственное и, возможно, не самое убедительное доказательство того, что записывать Нигерию в экономические неудачники не стоит даже в нынешних непростых ­обстоятельствах.

Чтобы в этом убедиться, достаточно оглянуться на 2004 год, когда ВВП Нигерии был пересчитан по новой методике, рекомендованной ООН. Результаты этого пересчета тогда превзошли самые смелые ожидания: показатель увеличился сразу вдвое, до 510 млрд долларов, что автоматически превратило Нигерию в крупнейшую экономику Африки, а в мировой табели позволило подняться сразу с 33-го на 26-е место. Важно, что этот успех стал не просто бумажным бухгалтерским трюком: в отличие от прежней методики, на этот раз в расчет были взяты новые сектора нигерийской экономики, многие из которых до этого были незаметны или попросту не существовали. Например, такие как авиа­перевозки, мобильная связь, информационные технологии, электронная торговля, музыкальная индустрия и кинематограф – знаменитый, родившийся почти на ровном месте Нолливуд, который сегодня зарабатывает около 6 млрд долларов в год, то есть около 1,2% нигерийского ВВП. Все это – объективные свидетельства реальных успехов по диверсификации нигерийской экономики, которая хотела бы избавиться от неприятного имиджа самой большой африканской бензоколонки.