Следуя за нарративом

В условиях, когда экономическая система генерирует рост за счет поощрения инициативных участников и инвесторов, регуляторы должны уметь противостоять рискам дестабилизации в структурах денежного рынка, которые в них изначально заложены.

Когда генералов критикуют за «подготовку к прошлой войне», что это значит? Дело ведь не в том, что генералы собираются противостоять тем же самым системам вооружений на тех же самых полях сражений. Конечно, они во всем этом отлично разбираются. Ошибка, которую совершают генералы, относится к более тонкой материи. Генералы иногда слишком медленно приступают к разработке планов и арсеналов, подходящих для новых типов вооружения и полей боя. И, что не менее важно, они иногда допускают, что психология общества и представления (нарратив), влияющие на его моральный дух, столь важный для достижения победы, будут такими же, как и в прошлой войне. Все это верно и в отношении регуляторов, чья работа заключается в предотвращении финансовых кризисов. По тем же самым причинам они могут слишком медленно меняться в ответ на новые ситуации. Как правило, они медленно адаптируются к новой общественной психологии. Потребности в регулировании зависят от общественного восприятия предыдущего кризиса, а это восприятие, как мы с Джорджем Акерлофом доказываем в  нашей книге «Spiritus Animalis: Как человеческая психология управляет экономикой и почему это важно для мирового капитализма», сильно зависит от изменчивых популярных представлений (нарратива).

В последних отчетах базельского Совета по финансовой стабильности (FSB) подчеркиваются однозначные улучшения в финансовом регулировании, укрепляющие стабильность в 24 крупнейших экономиках. В «Сводной таблице» FSB показан прогресс, достигнутый в 14 различных сферах регулирования. Например, Совет дает высокие оценки всем 24 странам за внедрение дополнительных требований к капиталу в соответствии с нормами «Базель III». Однако эта картина не вполне успокаивает. Дополнительные требования к капиталу могут оказаться недостаточно высокими. Об этом говорится в работе Анат Адмати и Мартина Хеллвига «Новый наряд банкиров». Кроме того, в десятке других областей регулирования, отмеченных в таблице FSB, достигнут гораздо менее существенный прогресс.

Возьмем, к примеру, регулирование фондов денежного рынка, которым, по данным FSB, после 2008 года занимались лишь несколько стран. Фонды денежного рынка являются альтернативой банкам: они хранят деньги клиентов, обещая им чуть более высокие уровни доходности, однако без тех гарантий, которые защищают банковские вклады во многих странах. Как и в случае с банковскими депозитами, инвесторы могут забрать свои деньги в любой момент. Как и банки, эти фонды потенциально могут столкнуться с паникой вкладчиков, если вдруг большое число людей попытаются одновременно вывести свои вложения.

16 сентября 2008 года, спустя несколько дней после начала бегства вкладчиков из американского банка Washington Mutual и через день после объявления о банкротстве Lehman Brothers, крупный американский фонд денежных рынков Reserve Primary Fund, вложившийся в долги Lehman, столк­нулся с серьезной проблемой. Суммарная стоимость его активов была меньше величины долга перед инвесторами, поэтому фонд оказался на грани разорения. У публики начиналась паника, поэтому федеральное правительство, опасаясь масштабного бегства вкладчиков и из остальных фондов денежных рынков, предоставило гарантии по вкладам во всех подобных фондах сроком на один год с 19 сентября 2008 года.


В реальности Reserve Primary Fund потерял далеко не все.
Он просто «упал ниже бакса», то есть не мог выплатить доллар
на каждый вложенный доллар. Однако фонд все же был способен вернуть 97 центов. Почему же возник кризис? Банковские вкладчики регулярно теряют больше в тех случаях, когда неожиданная инфляция размывает реальную покупательную способность их сбережений (ведь гарантирован только номинальный размер вкладов). Однако общественный нарратив не обращает на это внимания

Этот случай вызвал столь серьезное беспокойство, потребовавшее беспрецедентных государственных мер поддержки, из-за тех общественных представлений (нарратива), которые лежали в его основе. В реальности Reserve Primary Fund потерял далеко не все. Он просто «упал ниже бакса», то есть не мог выплатить доллар на каждый вложенный доллар. Однако фонд все же был способен вернуть 97 центов. Почему же возник кризис? Банковские вкладчики регулярно теряют больше в тех случаях, когда неожиданная инфляция размывает реальную покупательную способность их сбережений (ведь гарантирован только номинальный размер вкладов). Однако общественный нарратив не обращает на это внимания. На протяжении десятилетий тема потери реальной стоимости вкладов из-за инфляции не была основной в представлениях американского общества, поскольку устойчивая ценовая стабильность заставила людей о ней забыть.

Но они не забыли о Великой депрессии, хотя большинства живущих сегодня людей тогда еще не было. В 2008 году постоянно и повсюду повторялись рассуждения (нарратив) о Великой депрессии, со всеми ее красочными картинами финансовой паники и разъяренных толп, собирающихся у дверей закрытых банков. При этом пользующиеся доверием власти снова и снова заявляли, что подобные картины остались достоянием истории и не могут произойти снова. Раздражение общества (негативный цайтгейст) в 2008 году было таково, что его реакция на сравнительно незначительное событие обрела ошеломительные масштабы.

Потребовалось, чтобы после кризиса прошло шесть лет, прежде чем американская Комиссия по ценным бумагам и биржам решила наконец уменьшить уязвимость фондов денежных рынков. В 2014 году был введен плавающий коэффициент NAV (от Net Asset Value – «чистая стоимость активов»). Это означает, что фонды денежных рынков больше не могут обещать выплату доллара на каждый номинальный доллар вклада. Они смогут выплачивать только сумму, соответствующую доле вкладчика. Это не гарантирует инвесторам фонда отсутствия убытков. Однако весьма надежно позволяет предотвратить бегство вкладчиков, поскольку внезапное снятие денег одними инвесторами не повредит вкладам тех, кто решил оставить их в банке.

После 2008 года международное регулирование преобразилось, однако подобные изменения просто не в состоянии заранее учесть все возможные изменения в нарративе, лежащем в основе стадного поведения общества. Регуляторы могли ввести плавающий коэффициент NAV десятилетия назад. Но они этого не сделали, потому что не предвидели возможности нарратива, способного вызывать нестабильность в фондах денежных рынков. Нельзя было ожидать от органов регулирования способности предсказать внезапное общественное внимание к вновь выявленной угрозе бегства вкладчиков из небанковских финансовых компаний. Пока наша экономическая система генерирует рост путем премирования инициативных игроков и инвесторов, мы будем сталкиваться с риском, когда негативные разговоры и истории могут временно затмить эту позитивную инициативу. Регуляторы должны противостоять рискам, создаваемым структурами, которые по определению склонны к дестабилизации. Такими структурами были фонды денежных рынков. Однако срочные меры регулирования всегда оказываются конкретно привязанными к времени и контексту, потому что нарратив постоянно меняется. Отклик, который этот нарратив находит в обществе, может вновь раскрыть прорехи в нашей финансовой броне.

Официальные партнеры

Logo nkibrics Logo dm arct Logo fond gh Logo palata Logo palatarb Logo rc Logo mkr Logo mp Logo rdb