Россия 4.0

Переход к новому технологическому укладу, включая массовое применение роботов, грозит настоящим переворотом во всех сферах человеческой жизни в перспективе уже ближайших нескольких десятилетий. Россия имеет все шансы стать одним из лидеров в мире «Индустрии 4.0», если сможет сохранить и приумножить свой творческий человеческий капитал.

Когнитивные вычисления, искусственный интеллект, большие данные, «интернет вещей» – обилие и разнообразие технологий, которые, как принято считать, должны лечь в основу нового технологического уклада в соответствии с набирающей популярность концепцией «промышленной революции 4.0», поражают воображение. Но при всей значимости и громадном потенциале этих новаций влияние на состояние трудовых отношений и общественный уклад отдельных технологий, скорее всего, окажется особенно заметным. И в этом смысле отдельного внимания заслуживают вопросы, связанные со стремительным развитием робототехники. Причем уже сегодня мы видим, как эти технологии активно используются в сельском хозяйстве и промышленности, что особенно заметно в таких областях, как автомобилестроение и создание разного рода воздушных систем, где промышленные роботы демонстрируют рост.

Подобный прогресс стал возможен благодаря, с одной стороны, появлению довольно недорогих и при этом компактных и энергоэффективных вычислительных устройств. С другой – развитие различных областей математики позволило найти ряд новых подходов, пусть даже не объясненных до конца с точки зрения науки, но дающих хорошие результаты для решения конкретных прикладных задач. В частности, речь может идти о глубоких нейронных сетях, используемых для распознавания образов.

О масштабе этого явления можно судить по названиям брендов крупнейших мировых корпораций, вовлеченных в процесс создания промышленных роботов и «умных» роботизированных систем. Нагляднее всего это заметно в автопроме, где разработкой беспилотного транспорта сегодня занимаются не только большинство ведущих «традиционных» автоконцернов, но и такие компании, как Google и Tesla, которые обещают вывести самоуправляемый транспорт в серию уже в 2020–2025 годах. А в середине июля о покупке доли в китайском производителе электромобилей BYD объявил корейский электронный гигант и один из мировых лидеров по производству смартфонов Samsung.

Перспективные рынки, на которые выходят эти компании, без преувеличения огромны. Например, рынок автомобилей, оснащенных новыми «интеллектуальными» роботизированными системами, оценивается в сумму не менее 1,5–2 трлн долларов, а компонентов и комплектующих к ним – в сотни миллионов долларов в год.

Таким образом, с учетом столь масштабной вовлеченности ресурсов и инженерных кадров, а также «морковки» в виде гигантских рынков, эти задачи будут наверняка достигнуты в назначенные сроки. Когда это произойдет, последствия для всего мира могут оказаться беспрецедентными.

Одним из них станет появление роботизированных систем, способных совершать простые операции, сегодня выполняемые людьми, намного более эффективно. На практике это будет означать фактическое исчезновение сотен миллионов рабочих мест по всему миру. Перед обществом же встанет набор морально-этических и юридических проблем, связанных с появлением эффективного производства и исчезновением спроса на примитивный труд.

Сегодня Россия в уникально хорошей ситуации. Во-первых, суть происходящих в настоящее время изменений сводится к возникновению новых эффективных производительных сил, в создании которых мы можем принять участие. Во-вторых, в нынешнем потоке изменений особое значение и самую весомую роль приобретает программное обеспечение. Но софт, математика, интеллектуальные алгоритмы и сопутствующие им направления – это области, где российские специалисты всегда были на самых передовых позициях. Положение не изменилось и сегодня

Этот процесс набирает обороты уже сейчас. Например, такие компании, как Nike или adidas, сегодня активно переводят свое производство из Юго-Восточной Азии на так называемые безлюдные фабрики в Германии. Соответственно, десятки и сотни тысяч рабочих, которые были ранее заняты на этих производствах в Китае, Вьетнаме, Индонезии и других странах данного региона, фактически остаются не у дел. Уже сегодня в сети без труда можно найти фотографии китайских фабрик с сеткой, натянутой между корпусами, для предотвращения попыток суицида среди рабочих – одного из печальных следствий активной роботизации производства. И это лишь самые первые предвестники такого конфликта, который только набирает обороты.

В терминах марксизма – теории, близкой России исторически, – мы приходим к ситуации, когда труд сливается с капиталом, а конфликт, который был экономическим двигателем развития общественных сил в ХХ веке, исчезает. Таким образом, появляется абсолютно новая история, которая вполне способна привести к изменениям государственных формаций. При этом, в отличие от прошлого, изменения могут оказаться беспрецедентно глубокими и будут происходить во многих сферах. А поскольку людей, задействованных в разных производственных блоках, достаточно много, то это будет острый социальный процесс.

Обратной стороной и еще одним следствием того же самого процесса станет стремительное увеличение числа обеспеченных граждан и государств-рантье. Первой страной в этом ряду могла бы «официально» стать Швейцария, если бы в июне этого года подавляющее большинство ее граждан не ответили отказом на вопрос-предложение референдума о начале ежемесячных выплат в размере 2,5 тыс. франков каждому ее жителю. Как бы эксцентрично в глазах остального мира ни выглядели итоги плебисцита – на этот раз швейцарцы дали понять, что не желают превращаться в общество иждивенцев, предпочитая, как и прежде, зарабатывать на жизнь трудом, – процесс запущен и, скорее всего, необратим. Так что в будущем мы, вероятно, увидим еще большее расслоение между богатыми, технологически продвинутыми странами и бедными государствами, если они не смогут вскочить на подножку набирающего ход нового технологического поезда.

Уникально хорошая ситуация

Как ни парадоксально, но для России эта ситуация – уникально хорошая. Для подобного утверждения есть несколько важных пред­посылок.

Во-первых, суть происходящих сегодня изменений сводится к возникновению новых эффективных производительных сил, в создании которых мы можем принять участие: включиться в глобальное соревнование, когда наблюдается слом на рубеже, возможно (и сделать это куда легче, чем ликвидировать отставание в рамках действующего технологического уклада).

Во-вторых, в нынешнем потоке изменений особое значение и, вероятно, самую весомую роль приобретает программное обеспечение. Но софт, математика, интеллектуальные алгоритмы и сопутствующие им направления – это области, где российские специалисты всегда были на самых передовых позициях. Положение не изменилось и сегодня: в разработке программного обеспечения и в математике Россия уверенно входит в мировую пятерку ведущих стран.

Как бы удивительно это ни прозвучало, но Россия продолжает оставаться на высоком уровне и в отдельных областях микроэлектроники – еще одной критически важной области «Индустрии 4.0». И здесь обстоятельства на нашей стороне. Так, одной из особенностей момента нынешнего перелома стал выход на свой предел базовой для отрасли фотолитографической технологии производства полупроводниковых изделий. Это означает, что, скорее всего, основная конкуренция в будущем развернется именно в вопросах разработки архитектуры этих устройств, их адаптации под специализированные назначения. А это как раз те сферы, где нужна высококлассная интеллектуальная, инженерная школа. Говоря шире – инженерные школы, способные в непрерывном режиме генерировать и воспроизводить критически важные технологии, определяющие уклад экономики.

И здесь позиции нашей страны также сильны: российская инженерная школа не только не утрачена, но продолжает развиваться; а с точки зрения потенциала у нас достаточно талантливых молодых людей, которые способны и, главное, хотят расти в этой профессии на нашей территории.

Наличие интеллектуальных ресурсов и способность их устойчиво воспроизводить – одно из важнейших преимуществ России в условиях нового технологического уклада. Но не менее важно наличие и доступность природных и минеральных ресурсов – земли, сырья, пресной воды, – становящиеся ключевым источником развития, которых у России также в избытке.

Наконец, мы в известной степени избавлены от потенциальных проблем, связанных с наличием большого населения, в отличие от стран Юго-Восточной Азии, где нынешний технологический переход, сопровождаемый массовым высвобождением неквалифицированных ­рабочих рук, скорее всего, будет драматичным.

Закон инерции

У России уже в перспективе 20–30 лет есть все шансы занять место одного из мировых технологических лидеров. Но осмысление этого места будет иным, чем сегодня. Вероятно, на этом временном отрезке процесс еще не будет завершен, но его проявления и последствия уже будут ощущаться. Так, в «мире будущего» серьезно изменится схема движения товаров. Это произойдет потому, что трансформируется карта создания добавленной стоимости (следовательно, и потребления). Ведь большая часть населения мира в будущем будет представлена людьми, живущими на рентный доход, а основными областями «человеческой» экономики станут инженерия, наука, искусство и спорт.

Очевидно, что в этих условиях страна будет тем более успешной, чем больше у нее доля населения, вовлеченного в решение творческих задач. Несмотря на то что у России действительно есть хорошие шансы выйти в экономике будущего на передовые позиции, для этого придется приложить максимум усилий. Гонка за лидерство в условиях нового технологического уклада приведет к необходимости серьезной перестройки системы образования, воспитания в семье – тех самых пресловутых инвестиций в человеческий капитал в широком смысле слова. А это процессы по определению более инертные, чем само по себе технологическое развитие. Человек растет 20 лет, и ускорить этот процесс невозможно. Откладывать эти инвестиции на потом – тоже.

Официальные партнеры

Logo nkibrics Logo dm arct Logo fond gh Logo palata Logo palatarb Logo rc Logo mkr Logo mp Logo rdb