Следуй Моди – делай в Индии
Евгений Пахомов
В годовщину Дня независимости Индии 15 августа прошлого года глава кабинета министров Нарендра Моди обратился ко всему мировому сообществу с многозначительным призывом. «Я говорю миру: делайте в Индии! Продавайте где угодно, но производите здесь! У нас есть для этого и мастерство, и талант!» – заявил премьер. Тогда же Моди обратился и к собственным согражданам, призвав их инвестировать в национальное производство и обещав им в этом всемерную поддержку. «Эта страна – ваша, – заверил он местных бизнесменов. – Нет никакой необходимости уезжать отсюда. Мы хотим, чтобы индийские компании превратились в компании транснациональные!»
Официальное название – Make in India – программа новой индустриализации Индии получила чуть позже. Моди объявил о ее старте 25 сентября, на следующий день после того, как индийская космическая исследовательская станция «Мангальян» вышла на орбиту Марса. «Теперь никто не сможет поставить под сомнение талант наших людей», – с удовлетворением отметил глава индийского кабинета.
Одновременно была озвучена цель преобразований – добиться, чтобы доля производственного сектора в ВВП страны, на тот момент не превышавшая 15%, как можно скорее увеличилась до 25%, а индийская экономика вернулась к высоким темпам роста. По сути, основная задача Make in India – активизировать промышленность Индии, превратить страну в экономически самодостаточную, добиться мирового признания. Задача настолько важная, что Моди самолично выбрал и эмблемы для новой кампании. Это колесо (чакра) Ашоки с индийского флага – символ движения и прогресса – и лев – животное с герба страны, символизирующее силу и мощь.
Для новоиспеченного главы правительства Моди, с триумфом выигравшего выборы весной прошлого года, запущенная им кампания – очередная демонстрация серьезности настроя на проведение в стране давно назревших реформ. Действительно, Моди одержал победу прежде всего под экономическими лозунгами. До этого в качестве главного министра Гуджарата он сумел превратить свой штат в витрину успеха в области экономики, после чего заявил о готовности распространить этот опыт на всю Индию.
Примечательно, что сами гуджаратцы считаются в Индии весьма предприимчивыми людьми с природной коммерческой жилкой. К тому же родом из этого штата «отец нации», лидер индийского национально-освободительного движения Махатма Ганди, о чем Моди постоянно напоминает.
В действительности от Моди, который сегодня в большой моде и у себя дома в Индии, и в остальном мире, все теперь ждут настоящего чуда. В последние годы индийская экономика заметно сбавила обороты: страна, чей ВВП много лет рос на 7–8% в год, к концу нулевых стала терять темп. И в итоге замедлилась до 4,7% в 2013–2014 финансовом году. Хотя многие страны современного мира могли бы только мечтать о таком показателе, для бурно развивающейся Азии это уже
не так впечатляет.
К тому же Индия все время оглядывается на КНР, которая в последние годы, несмотря на известные трудности, по-прежнему держит высокие темпы развития. «Индия еще лет 15–20 назад постоянно пыталась соревноваться с Китаем, следить за показателями этой страны и сравнивать их со своими, – подтверждает в интервью BRICS Business Magazine Феликс Юрлов, главный научный сотрудник Института востоковедения РАН. – Но сегодня уже ясно, что Китай вырвался вперед. В Индии больше нищеты, гигантские внутренние проблемы».
Моди прекрасно понимает масштаб проблем, десятилетиями копившихся в Индии. По данным местной прессы, власти занимаются разработкой и в ближайшее время намерены ввести пакет законов, регулирующих рынок труда и упрощающих правила ведения бизнеса. Также уже определены основные отрасли, которые затронет кампания Make in India. В то же время цели Моди-реформатора не выглядят такими уж недостижимыми
Как отмечает Юрлов, в Нью-Дели все отчетливее понимали, что проигрывают гонку главному конкуренту в АТР. Поэтому в ходе предвыборной кампании Моди и его команда так много говорили об экономике. Индийские эксперты с тревогой отмечали снижение объемов инвестиций в промышленность, медленный рост кредитования и общий застой в производственном секторе. Словом, Индия срочно нуждалась в экономическом толчке. И новый премьер с готовностью его пообещал.
Феодальное право
О том, что Индия просто создана для того, чтобы стать новым «сборочным цехом мира», подвинув своего извечного соперника КНР, говорят уже давно. У страны в избытке дешевая рабочая сила (по ряду оценок час среднего индийского рабочего стоит в три с половиной раза дешевле китайского: около 1 доллара против 3,5 доллара). Кроме того, английский – один из государственных языков. Это обстоятельство устраняет проблему языкового барьера, что особенно важно для западных компаний. Добавьте к этому большую территорию и огромное население – молодое (более половины индийцев моложе 30 лет) и готовое учиться, и совокупная благоприятная картина сложится.
Тем не менее общим местом стали серьезные проблемы Индии, препятствующие быстрому росту ее экономики. Чаще всего в этой связи эксперты указывают на недостаточную развитость транспортной инфраструктуры, нехватку электроэнергии, дефицит квалифицированной рабочей силы, сложное и противоречивое законодательство, а также печально знаменитую на всю Южную Азию неповоротливую индийскую бюрократию.
Местные чиновники (здесь их называют «бабу»), не раз доказывавшие свою эффективность в торпедировании самых смелых начинаний, – серьезная угроза модернистской политике Моди, от которого ждут больших подвижек в улучшении деловой среды. «В Индии надо срочно создать дружественную и предсказуемую среду для бизнеса. Необходимо снизить бюрократическую нагрузку, вводить налоговые льготы, всячески помогать производителям», – подтверждает глава Индийской ассоциации сотовой связи (ICA) Панкадж Мохиндру. По словам эксперта, в последнее время даже индийские компании по выпуску оборудования сотовой связи переносят производство в другие страны. В том числе во Вьетнам, законодательство которого более дружелюбно к инвесторам и производителям.
Многочисленные сложности и конфликты, в которые на протяжении последних десятилетий оказывались втянутыми иностранные компании, отважившиеся на организацию производства в Индии, свидетельствуют об этом вполне красноречиво. Специалистам еще памятны громкие скандалы 1970-х, связанные с отзывом лицензий у американских IBM и Coca-Cola. Двадцать лет спустя противоречивые действия индийской бюрократии принесли огромные убытки американскому энергетическому гиганту Enron: в 1992 году компания приступила к строительству в Индии электростанции, а в 1996-м новое правительство заморозило проект. Потери составили около 3 млрд долларов, которые были инвестированы в стройку за все это время.
Еще более свежий пример – радикальная перекройка телекоммуникационного рынка, неожиданно устроенная местными властями в 2012 году. Тогда Верховный суд Индии отменил 122 лицензии на оказание услуг мобильной связи в 2G-стандартах, предоставленных в 2008-м ряду иностранных компаний. В числе пострадавших тогда оказались Etisalat, Loop, Videocon, Idea Cellular (иностранный акционер Axiata), TataTelecom, Uninor (СП с участием норвежского Telenor). А также индийская мобильная «дочка» российского холдинга АФК «Система» – Sistema Shyam Teleservices (SST), в одночасье лишенная 21 из 22 лицензий. Кассационные жалобы в суд к успеху не привели. Компании пришлось вновь участвовать в аукционе по продаже частот, в результате которого ей удалось выиграть их лишь в восьми телекоммуникационных округах.
Этот пример, отмечает в разговоре с BRICS Business Magazine вице-президент АФК «Система» Всеволод Розанов, возглавлявший SST в то самое время, лишний раз подчеркивает крайнюю степень уязвимости иностранных инвесторов на индийском рынке. «Государство должно защищать инвесторов, которые начинают в Индии свое дело, в соответствии с законом. Инвестор не пойдет в страну без таких гарантий», – отмечает он.
В этом, уверен Розанов, Индия пока серьезно отстает от конкурентов в своем регионе: подобные законодательные акты уже приняты и действуют в других странах, которые делают ставку на привлечение иностранных инвестиций, – в Китае, Вьетнаме, Индонезии и других государствах.
Кроме того, здесь по-прежнему существует множество архаических правил регулирования, требующих скорейшего устранения. «В Индии действует немало устаревших норм, – продолжает менеджер “Системы”. – Например, собираются пошлины за перевозку товаров из штата в штат внутри страны. Это какой-то ад! Только в последнее время положение стало меняться. Надо бороться с этим феодализмом».
Еще одна российская компания, лицом к лицу столкнувшаяся с индийской действительностью, – производитель тяжелых грузовиков КамАЗ. В 2009 году, задолго до прихода к власти Моди, она открыла сборочное предприятие в Хосуре – городе в 70 км от Бангалора. До нее на этой площадке действовало производство грузовых машин чешской Tatra, которая по экономическим причинам перенесла свой бизнес в другое место. КамАЗ, давно присматривавшийся к перспективному рынку Индии, оснастил завод современным оборудованием, набрал и обучил персонал и приступил к сборке автомобилей. Однако в начале 2010 года завод на несколько месяцев оказался парализован забастовкой, организованной радикальным левым профсоюзом New Democratic Labor Front (NDLF). В один прекрасный день активисты, вооруженные портретами Маркса, Ленина, Сталина и Мао, заняли цеха. Они требовали принять на работу группу людей, уволенных предыдущими владельцами завода, который тогда еще даже не принадлежал КамАЗу. Требования удовлетворили. Однако ситуация повторилась в начале 2012 года, когда завод в очередной раз был заблокирован все тем же профсоюзом.
Как рассказал BRICS Business Magazine директор предприятия КАМАЗа в Индии Kamaz Motors Ltd Алексей Агибалов, потребовались решения нескольких местных судов разных инстанций, чтобы полиция начала действовать и помогла разблокировать предприятие, работу которого все же удалось вернуть в нормальное русло. Тем не менее, отмечает менеджер, наращивание темпов сборки по-прежнему сдерживается сопротивлением профсоюза, который не желает принимать общепринятых стандартов производительности труда и пытается навязать владельцам собственные нормы производства. «Законодательство в области труда в Индии безнадежно устарело – некоторые нормы действуют еще с начала прошлого века. При этом интересы производителя не учтены, и это сдерживает развитие промышленного сектора», – заключает Агибалов.
О старте кампании Make in India Моди объявил 25 сентября, на следующий день после того, как индийская космическая исследовательская станция «Мангальян» вышла на орбиту Марса. Одновременно была озвучена цель преобразований – добиться, чтобы доля производственного сектора в ВВП страны, на тот момент не превышавшая 15%, как можно скорее увеличилась до 25%
Российский менеджер уверен, что Индии необходимо найти баланс между интересами рабочих и производителей. При этом, констатирует он, новому индийскому премьеру будет крайне сложно изменить неповоротливую систему, переориентировать ее на интересы инвесторов. «Определенный оптимизм внушает тот факт, что Моди удалось организовать достаточно комфортную среду для бизнеса в Гуджарате. Пока законодательство всей страны не приведено в соответствие с современными требованиями, рынок по-прежнему не развивается так активно, как мог бы», – не сомневается он.
Индия просто создана для того, чтобы стать новым «сборочным цехом мира». У страны в избытке дешевая рабочая сила. Кроме того, английский – один из государственных языков. Добавьте к этому большую территорию и огромное население – молодое (более половины индийцев моложе 30 лет) и готовое учиться, и общая благоприятная картина сложится
От слов к делу
Для Моди и его кабинета все подобные замечания не новость. Масштаб проблем, десятилетиями копившихся в Индии, они прекрасно понимают и сами. По данным индийской прессы, власти занимаются разработкой и в ближайшее время намерены ввести пакет законов, регулирующих рынок труда и упрощающих правила ведения бизнеса. Также уже определены основные отрасли, которые затронет кампания Make in India. Прежде всего это авиапром, автомобилестроение, химическая промышленность, фармацевтика, информационные технологии и туризм, в которых страна намерена в короткие сроки добиться значительного прорыва.
Цели Моди-реформатора не выглядят такими уж недостижимыми. Особенно если учесть, что в каком-то смысле он идет проторенной дорогой. Действительно, в истории Индии один раз уже проводилась кампания, призванная изменить страну. И довольно успешная, хотя в известной степени ее так и не удалось довести до логического завершения. К концу 1980-х Индия оказалась на грани дефолта со слабой и неразвивающейся экономикой и гигантским, быстро растущим населением. К этому привел крах экономической модели, практиковавшейся в стране с момента обретения ею независимости в 1947 году.
Известно, что отцы-основатели «самой большой демократии мира», включая ее первого премьера Джавахарлала Неру, не были сторонниками социализма. Во всяком случае в том понимании, какое в него вкладывали лидеры «большого советского брата». Однако о социализме говорили много, хотя в Индии компартия никогда не захватывала власть и здесь никогда не запрещалась частная собственность на средства производства. Под социализмом Неру и его соратники подразумевали жесткий государственный контроль над бизнесом. В стране действовала Комиссия по планированию, которая составляла пятилетние планы. Всякий бизнес строго лицензировался и ставился в тесные рамки. Эта эпоха в индийской истории даже получила название Licence Raj (по аналогии с British Raj – так здесь называют период британского колониального правления). Правительство запрещало закрывать убыточные производства и увольнять рабочих, крайне неохотно соглашалось на импорт товаров, а бизнес был обложен абсурдными ограничениями. Уровень коррупции оказался необыкновенно высок.
В 1991 году перед лицом неизбежного скатывания Индии в глубокий кризис премьер-министру Нарасимхе Рао пришлось инициировать масштабную кампанию по либерализации экономики. Правительство открыло страну для иностранного капитала, провело радикальную либерализацию правил лицензирования, разрешило конвертацию рупии и вывоз прибыли за рубеж.
В результате в Индию тогда массово пошли иностранные компании, стали открываться банки с участием зарубежного капитала. Если иностранные инвестиции в страну в 1991–1992 финансовом году составляли всего 132 млн долларов, то уже к 1995–1996 году они подскочили до 5,3 млрд. Вскоре в мире заговорили об «индийском чуде», а Индия вошла в число мировых лидеров по динамике развития.
Но прошло всего полтора десятка лет, и темпы экономического роста вновь стали снижаться. Очевидно, импульс, заданный реформами начала 1990-х, заметно угас. Требовались новые идеи. И Моди предстояло их найти.
Премьер начал с сенсационной меры – роспуска сформированной еще в 1950 году Комиссии по планированию, которая со времен Джавахарлала Неру определяла лицо экономики страны. Ожидается, что ей на смену придет новая структура – National Institution for Transforming India (NITI), в чей состав войдут эксперты и известные бизнесмены. Моди даже завел форум в Twitter, посвященный тому, что должна делать NITI. Ожидается, что эта комиссия в основном будет экспертным и консультативным органом.
Также уже заявлено о том, что Моди намерен еще шире распахнуть двери в страну иностранцам – отныне зарубежные инвестиции могут направляться в ранее закрытые для них сектора. Например, в железные дороги. Кроме того, открыт доступ в оборонную отрасль, все это время считавшуюся «священной коровой». Доля иностранного капитала в оборонных предприятиях теперь может достигать 49%.
Тем не менее эксперты отмечают, что этого явно недостаточно. Даже не сомневаясь в искренности настроя индийского премьера, они указывают на недостаток конкретики озвученных мер. «Моди производит впечатление искреннего человека, он действительно пытается убедить иностранные компании вкладывать в Индию, размещать здесь производство. Эмоциональные усилия со стороны новых индийских властей очевидны. Но проблема в том, что у них пока нет конкретного наполнения, – отмечает Всеволод Розанов. – Очевидно, он стремится улучшить положение дел. Но пока в действиях правительства не чувствуется серьезности и глубины. Иностранные компании уже несколько устали от обещаний».
Сверх того, по мнению профессора Си Пи Чандрасекхара из Университета им. Джавахарлала Неру, для начала Make in India выбрано неудачное время. «Индия приглашает инвесторов, чтобы производить товары на экспорт, но это вряд ли возможно, так как мировая рецессия еще не закончилась», – приводит его слова The Hindu. Более эффективной стратегией для кабинета Моди, полагает Чандрасекхар, стала бы концентрация усилий на укреплении и развитии внутреннего рынка.
Эксперты отмечают еще одно противоречие в реформаторской программе премьера: Моди и его Индийская народная партия провозглашают себя защитниками традиций; но по-настоящему серьезные перемены требуют радикальных мер, подчас весьма болезненных для устоявшейся индийской экономики с ее клановыми и кастовыми особенностями. И если Индия и впрямь намерена впрыгнуть в XXI век, полумеры тут не помогут.
Решительных и продуманных действий требует от Моди не только не самое блестящее состояние экономики страны, сдающей позиции в мировой конкуренции. Времени на раскачку не оставляет ему и соседний Китай, который запустил созвучную с индийской кампанию, призванную повысить доверие и улучшить имидж продукции с маркировкой Made in China. Программа отнюдь не ограничивается рекламой китайских товаров за рубежом, но призвана стимулировать развитие высококачественной и высокотехнологичной продукции на территории Поднебесной, чьим производителям Пекин обещает режим наибольшего благоприятствования и налоговые льготы.
В этих условиях успех амбициозной Make in India, в залоге у которой в известной мере будущее индийской экономики и репутация реформатора Моди, будет зависеть от того, насколько последовательным он окажется в своих начинаниях и сможет ли наполнить их реальным смыслом.