Страна восходящего джихада

Владимир Волков

Width 250px rtr4bho3 fmt

Стремительное появление террористического Исламского государства на просторе арабского Востока застало мировую общественность врасплох. Как с ним бороться и взаимодействовать, сегодня не знает никто.

Когда в начале июня боевые отряды Исламского государства Ирака и Леванта (ИГИЛ) предприняли бросок на иракскую территорию, мало кто мог представить, насколько стремительным и успешным он будет. Общая численность боевиков этой суннитской исламистской группировки в то время не превышала шести тысяч человек, из которых половина остались в Сирии, где ИГИЛ уже больше трех лет ведет войну с правительственными войсками Башара Асада.

Но расчет оказался точен: вторжение поддержали сунниты местных племен, взбунтовавшиеся против бездумной антисуннитской политики правительства шиита Нури аль-Малики. В итоге, несмотря на малую численность и отсутствие тяжелого вооружения, в считаные недели ИГИЛ удалось поставить под контроль обширные территории северных и восточных провинций Ирака. В том числе захватить несколько крупных городов, включая родину Саддама Хусейна Тикрит и второй по размеру в стране Мосул.

Показательно, что для захвата полуторамиллионного Мосула ИГИЛ хватило всего около тысячи боевиков. Оборонявшая город 30-тысячная группировка суннитско-шиитских вооруженных сил Ирака отдала укрепленные позиции почти без боя. «Иракская армия, на создание, подготовку и вооружение которой США потратили десять лет и более 15 млрд долларов, позорно бежала, бросив боевикам колоссальное количество оружия, техники, автотранспорта», – свидетельствует в разговоре с BRICS Business Magazine профессор Института мировой экономики и международных отношений РАН Георгий Мирский.

В числе прочего в руки исламистов в Мосуле попало 260 современных бронемашин, тяжелая артиллерия, истребители и вертолеты, а сам город подвергся разграблению: из его банковских хранилищ было похищено около 430 млн долларов. Вскоре достоянием мировой общественности стали видеоролики с изображением массовых казней пленных иракских военных и расправ над местным населением – шиитами, христианами.

Уже 12 июня ИГИЛ развернуло полномасштабное наступление на Багдад и север страны – в направлении иракского Курдистана, ее главного нефтедобывающего региона. Расстроить его удалось лишь благодаря отчаянному сопротивлению отрядов курдского ополчения пешмерга и началу массированных налетов на позиции иракских боевиков ВВС Ирака и международной коалиции во главе с США.

Несмотря на это, уже к исходу месяца ИГИЛ контролировало около трети территории Сирии и четверти Ирака с населением более 6 млн человек, в границах которых 29 июня было провозглашено создание «суннитского халифата» – Исламского государства (ИГ). Тогда же объявленный халифом лидер иракской «Аль-Каиды» Абу Бакр аль-Багдади призвал всех мусульман мира присягнуть на верность новоиспеченному «государству» и съезжаться для продолжения вооруженной борьбы. Призыв не пропал даром: уже к началу осени под черными знаменами ИГ насчитывалось более 100 тыс. боевиков.

Появление «халифата» означает фактический распад еще двух традиционных государств в Ближневосточном регионе, государственность которого с началом «арабской весны» рушится как карточный дом. Притом что у самого ИГ, несмотря на его непризнанный статус, формально есть все, чтобы состояться.

Исламизм – не национальный и даже не региональный, а глобальный феномен. Одолеть концепт Исламского государства можно в Ираке и Сирии, но победить его на мусульманском пространстве невозможно. Сегодня наступает признание того, что это особое религиозно-политическое движение, но как с ним бороться, как с ним взаимодействовать, пока не знает никто

Какими будут идеология, характер и ценности новоиспеченного «халифата», сомнений не возникает. «Какие ценности у бандитов, террористов, пиратов, радикалов? Ограбить, убить, уничтожить чужаков и еретиков; захватить в плен глупых белых людей и продать их тем, кому можно продать, у кого есть деньги. Если нет, то убить. Показать в интернете соответствующий ролик, чтобы платили легче. Насиловать, продавать в рабство женщин и детей. Вот это их ценности. Никаких других ценностей у этих людей нет, и они им не нужны», – комментирует для BRICS Business Magazine президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский.

Хотя тактика террора, что трудно отрицать, создала «халифату» беспрецедентную экономическую базу. По оценкам Forbes, ИГ является самой богатой террористической организацией мира, чей ежегодный доход – от торговли нефтью, историческими ценностями, рэкета, работорговли, а также спонсорской помощи со стороны отдельных стран Залива – составляет 2 млрд долларов. В начале ноября ИГ объявило о планах введения собственной валюты – «исламского динара», – которая должна обеспечить независимость от западной финансовой системы.

Наконец, в рядах ИГ много бывших чиновников Саддама, способных построить необходимые государственные институты, умеющих контролировать и управлять территориями. И ничего подобного современный мир еще не знал. «Впервые в истории террористическая структура потихоньку перерастает в государство. Это совершенно новая ситуация, – констатирует Сатановский. – Средневековье вернулось. Причем средневековье самое зверское и с современным оружием».

Заветам бен Ладена верны

Удивительно, но стремительное восхождение поражающего своей жестокостью Исламского государства стало полной неожиданностью для ведомого Америкой западного сообщества. «Как прозевали исламскую революцию в Иране, как прозевали исламизацию палестинского движения сопротивления, как прозевали бен Ладена, как прозевали эту “арабскую весну”, так прозевали и Исламское государство», – подтверждает в интервью BRICS Business Magazine член научного совета Московского центра Карнеги Алексей Малашенко.

Парадокс заключается в том, что сами США и их нынешний лидер в известной мере ответственны за дестабилизацию арабского Востока и расцвет исламизма. «Президент Обама с треском проиграл войну с международным терроризмом, с исламским терроризмом. Его заигрывания с “Братьями-мусульманами” благодаря взяткам, которые дает в Америке эмират Катар, приводят к катастрофическим последствиям. Именно Обама сдал Мубарака в Египте, и только возвращение армии спасло эту страну от исламской революции. Обама, который вмешался в гражданскую войну в Ливии, уничтожив Каддафи и дав его линчевать. И результат этого – то, что современное вооружение пошло в колоссальных объемах к террористам по всей Африке, а Ливия как страна перестала существовать. Обама, который вопреки советам генералов увел войска из Ирака, и Ирак распался, – перечисляет Сатановский. – Я уже не говорю про гражданскую войну в Сирии, которую президент Обама так яро поддержал, открыв дорогу “Аль-Каиде” разного типа еще и в сирийской ситуации. И о кризисе на Украине, лишившего его возможности собрать реальную группу, которая могла бы побороться с суннитским террором. Во всем этом виноват президент Обама в первую очередь и все остальные, кто там елозит сейчас самолетами по Ближнему Востоку, – во вторую».

Какими будут идеология и ценности «халифата», сомнений не возникает: ограбить, уничтожить чужаков и еретиков; захватить в плен глупых белых людей и продать тому, у кого есть деньги. Если нет денег – то убить

Формально США причастны к появлению среды, из которой впоследствии возник феномен исламизма. Именно американские спецслужбы в сотрудничестве с пакистанской разведкой приняли деятельное участие в создании предтечи ИГ – «Аль-Каиды», основанной в начале 1980-х ваххабитом бен Ладеном в ответ на советское вторжение в Афганистан. Именно тогда впервые прозвучал призыв к войне с «неверными» – джихаду, который спустя десятилетие «Аль-Каида» повела уже против самих США. События 11 сентября 2001 года вынудили президента Буша санкционировать интервенцию, на чем и строился расчет джихадистов. «Все делалось для того, чтобы спровоцировать Буша отправить войска в Афганистан. Чтобы была длительная война и во всех мусульманских государствах люди видели по телевизору окровавленные тела женщин и детей своих единоверцев. Чтобы они подняли восстания против своих правительств, союзных Вашингтону. Чтобы были восстания, революции, чтобы к власти пришли исламисты», – поясняет Георгий Мирский.

Задуманное бен Ладеном оправдалось, за исключением одного: современная американская армия слишком быстро одержала победу над Талибаном, так что серьезно отреагировать мусульманский мир попросту не успел. Однако вторжение США в Ирак в 2003 году раздуло огонь джихада с новой силой: для борьбы с «крестоносцами» в страну начали стекаться исламисты со всего мира. Именно в это время были сформированы региональные ячейки «Аль-Каиды» на Аравийском полуострове (в Йемене), Арабском Магрибе (в Северной Африке) и в Ираке – будущее ИГ. 
Хотя на этот раз война растянулась на несколько лет, выиграть ее местной «Аль-Каиде» снова не удалось. «Они сами в этом виноваты. Потому что своими жестокостями, эксцессами, своими бесчинствами, своими безобразиями они восстановили против себя местное население, даже своих друзей – иракских суннитов, – продолжает Мирский. – Дело кончилось тем, что в 2008 году суннитские племена в Ираке решили так: Америка – это плохо, но “Аль-Каида” еще хуже. И многие из них переменили фронт, вошли в альянс с американцами, чтобы вместе воевать с исламистами».

К 2011 году «Аль-Каида» в Ираке была почти разгромлена, что дало возможность президенту Обаме отдать приказ о начале вывода из страны американских войск. Именно в этот момент грянула «арабская весна». А также началась гражданская война в Сирии, куда и направились иракские суннитские джихадисты, влившись в ряды оппозиции алавитскому (шиитскому) режиму в Дамаске. «В действительности до последнего времени в Сирии фактически одновременно шли две войны. Одна – вооруженной оппозиции против режима Асада, а вторая – внутри самой оппозиции между умеренными прозападными силами и этими изуверами из “Аль-Каиды”, – продолжает Мирский. – Этим объясняется то, что Обама не давал – и до сих пор не дает – серьезного оружия сирийской оппозиции. Он понимает, что оно попадет в руки джихадистов, которые только что воевали и убивали американских солдат в Ираке и которые верны заветам бен Ладена».

Война в Сирии существенно укрепила иракскую «Аль-Каиду». В руках исламистов оказались обширные территории, на которых был установлен жесточайший криминальный режим, а также финансовые ресурсы и оружие, отбитое в боях с сирийской армией и умеренной оппозицией. «И вот весной этого года пробил их час. Они точно установили, что их ждут в Ираке, где недовольство безобразной антисуннитской политикой аль-Малики дошло до точки кипения», – подводит итог Мирский.

Дальнейшее хорошо известно: в начале лета отряды исламистов вторглись в пределы Ирака, правительственная армия позорно бежала, бросив позиции и оружие, вынудив президента Обаму пустить в ход боевую авиацию.

Кто твой друг?

Но сколь бы эффективными ни были бомбежки позиций ИГ в Сирии и Ираке, все понимают, что военную победу над исламистами можно одержать только на земле. Меж тем сил, способных предпринять серьезную сухопутную операцию против «халифата», пока не заметно. Вероятность начала собственной войсковой операции США при Обаме эксперты оценивают крайне невысоко. Вся предыдущая внешняя политика нынешнего хозяина Белого дома строилась на прекращении войн. Отказ от нее был бы признанием ошибочности выбранного курса и сродни политической смерти Обамы, популярность которого у себя в стране и без того крайне низка.

В той же мере американской администрации было бы сложно сменить и тон в отношении противостоящего исламистам режима Асада в Сирии и Иране, причисленного Вашингтоном к «оси зла», пригласив их в создаваемую антиисламистскую коалицию. Подобный разворот стал бы для Обамы не только потерей лица, но и рассорил бы с союзниками из числа ближневосточных монархий, собственный военный потенциал которых невысок. «Их армии мало чего стоят и против этих фанатиков из Исламского государства никуда не годятся», – замечает Мирский.

Сил курдского ополчения пешмерга, доказавшего свою способность на равных воевать с боевиками ИГ, явно недостаточно для начала активных боевых действий на «их» территории. При этом США, для которых иракские курды – единственный реальный и надежный союзник в регионе, вынуждены сдерживать свою помощь, оглядываясь на другого важнейшего партнера – Турцию, до сих пор уклонявшуюся от конфронтации с исламистами.

Весьма показателен демонстративный отказ Анкары отправлять свою отлично подготовленную и вооруженную армию на помощь курдским защитникам Кобани – стратегически важного города на севере Сирии, осада которого тяжеловооруженными войсками ИГ длится с середины сентября. В конце октября турецкий президент Реджеп Эрдоган, уступая открытым протестам турецкой курдской диаспоры, был вынужден публично объяснять причины бездействия своего правительства. А именно, из-за тесной связи сирийских курдов с Рабочей партией Курдистана (РПК), которая в Турции причислена к террористическим организациям, он не видит причин помогать одним террористам в войне против других террористов.

Подобная позиция не случайна. «Фактически турки сегодня притравили исламистов на Кобани. Они с интересом смотрят, как курды в Сирии и исламисты уничтожают друг друга, – категоричен Евгений Сатановский. – Соответственно, Турция решает исключительно свои задачи. Никаких задач борьбы с исламистами у нее нет».

Оказывается, подобной стратегии придерживаются едва ли не все участники нынешних событий на арабском Востоке. «Вся ситуация в этом регионе такова: враг моего врага мой враг. Обычно говорят: враг моего врага – мой друг, а тут все наоборот. Для Ирана враги и американцы, и ИГ. Для Саудовской Аравии враги – Иран, шииты, и эти головорезы из ИГ – тоже враги. И для Башара Асада – и для всех. Естественно, и для американцев, которые, в свою очередь, на дух не переносят и нынешний сирийский режим, и союзный ему Иран».

Хотя в этом смысле двойственная политика США в регионе – лишь подтверждение общего правила, она существенно затрудняет Вашингтону задачу собрать под своим флагом действительно дееспособную антиисламистскую коали­цию. «Политика США [в Ближневосточном регионе] содержит в себе абсурдность “Алисы в Стране чудес”: в ней все противоположно тому, чем оно кажется. Так называемая коалиция доброй воли на практике совершенно не имеет воли воевать с ИГ. Притом что те, кто из нее до сих пор исключен, например Иран, правительство Сирии, “Хезболла” и РПК, как раз те, кто сегодня по-настоящему бьется [с исламистами]», – отмечает в эссе на страницах CounterPunch один из наиболее информированных и авторитетных журналистов в этой области Патрик Кокберн.

К тем же последствиям ведет стремление США и их ключевых союзников решать проблему противодействия исламистам самостоятельно, за рамками общепринятых международных механизмов, отмечает известный политический мыслитель и публицист, профессор лингвистики Массачусетского технологического института (MIT) Ноам Хомский.

Америка существенно облегчила бы себе задачу, если бы обратилась с просьбой санкционировать применение военной силы против ИГ в Совет Безопасности ООН – единственный международный институт, наделенный подобными полномочиями. Это помогло бы привлечь к борьбе с исламистами все ключевые силы в регионе, включая Иран. Однако в Вашингтоне, Лондоне и других союзных столицах такую возможность полностью игнорируют. «Причина в том, что США, Британия, Израиль среди их клиентов являются экстремистскими государствами. Государствами, которые не уважают международное законодательство, не применяют его на себя, делают то, что хотят, – пояснил Хомский во время открытой лекции в MIT в середине октября. – У них монополия на применение силы, они хотят ее сохранять и используют ее по своему усмотрению. Это сокращает спектр возможностей для решения этих проблем».

Глобальный феномен

Тем временем Исламское государство, умело играя на противоречиях своих противников, последовательно идет к своим целям. Ближайшая из них – Кобани, взятие которого дало бы исламистам контроль над всей северной границей с Турцией в этом районе. Следом на очереди может оказаться иракский Курдистан, отчаянно обороняемый отрядами пешмерга. «Сами курды им ни к чему, они просто бы их там перебили. Но им нужна нефть, – поясняет Георгий Мирский. – У Исламского государства есть своя нефть, но если бы они захватили ресурсы иракского Курдистана, то это дало бы им экономическую базу, на которой они могли бы долго
существовать».

В дальнейшем, полагает эксперт, экспансия ИГ может продолжиться на юг – в Иорданию и Саудовскую Аравию, где есть многочисленное симпатизирующее джихадистам суннитское население. И если отрядам исламистов удастся пройти через иорданскую территорию на Синайский полуостров, здесь они смогут объединиться с боевиками, ведущими партизанскую войну против египетского правительства маршала ас-Сиси. «Если ИГ придет туда, то будет образован фронт, с одной стороны, против Египта на Синае, с другой стороны, вместе с ХАМАС, – против Израиля с южной стороны, – поясняет Мирский. – А если они двинутся в Саудовскую Аравию, если они начнут брать под свой контроль нефтедобывающие страны Персидского залива, то это вообще перевернет всю ситуацию в регионе».


Политика США в Ближневосточном регионе содержит в себе абсурдность «Алисы в Стране чудес»: в ней все противоположно тому, чем оно кажется. Так называемая коалиция доброй воли на практике совершенно не имеет воли воевать с Исламским государством

Нарастающая угроза со стороны ИГ, очевидно, воспринимается в Белом доме со всей серьезностью – что бы ни заявляли по этому поводу политические оппоненты его нынешнего хозяина. В конце ноября президент Обама принял добровольную отставку главы Пентагона Чака Хейгела, встреченную (судя по Twitter) ликованием в рядах исламистов и c надеждой на переосмысление стратегии администрации в отношении джихадистов экспертным сообществом. Более того, как свидетельствуют результаты сентябрьского социологического исследования Pew Research, к расширению участия Америки в войне с террористическим злом готово и американское общество, ранее заявлявшее о своей усталости чрезмерно активной внешней политикой своей страны в последние годы. «Сравнительно большая часть [американцев ранее] считала, что США слишком сильно вовлечены в мировые дела, но ИГИЛ изменило это отношение», – замечает ведущий сотрудник Pew Research Алек Тайсон.

Все это означает, что уже в скором времени действия Америки и ведомой ею коалиции против ИГ могут стать более активными и системными. Тем не менее военной победы над ИГ, даже если ее и удастся одержать в Ираке и Сирии, будет явно недостаточно для победы над исламизмом.

Добиваясь разгрома Исламского государства, Запад недооценивает глубинную природу этого явления и породивших его причин, отмечает член научного совета Московского центра Карнеги Алексей Малашенко.

В подтверждение своих слов эксперт указывает на двойственную природу феномена исламизма. Во-первых, это крайняя, экстремистская реализация исламской альтернативы навязанным извне «западным» моделям государственности, несостоятельность которых доказала «арабская весна». Во-вторых – ответ на вызов мусульманскому миру со стороны Запада: вы нам пытаетесь навязать вашу форму организации общества и государства, вашу форму демократии, но она у нас не пройдет. «Поэтому Исламское государство – это не уголовники, не бандиты, как их любят называть, но некая объективная форма исламского, исламистского, крайне жестокого по форме ответа на то, что там происходит. С этой точки зрения, Исламское государство можно разбомбить, подавить, уничтожить в тех границах, на которые они претендуют. Они разбегутся, продолжат свою активность, продолжится их идея, – отмечает Малашенко в разговоре c BRICS Business Magazine. – Исламизм – не национальный и даже не региональный, а глобальный феномен. Одолеть концепт Исламского государства можно в Ираке и Сирии, но победить его на мусульманском пространстве невозможно. По-моему, сегодня наступило признание того, что это особое религиозно-политическое движение, но как с ним бороться, как с ним взаимодействовать, пока не знает никто».

Напротив, полное понимание сегодня есть только по одному вопросу: предстоящая борьба с джихадистами будет долгой. А победа в ней потребует глубокой вовлеченности, невероятной гибкости, готовности к компромиссам и терпения со стороны каждого участника мирового сообщества, которому еще только предстоит доказать свою способность противостоять вызовам такого масштаба, как стремительно восходящее Исламское государство.

Официальные партнеры

Logo nkibrics Logo dm arct Logo fond gh Logo palata Logo palatarb Logo rc Logo mkr Logo mp Logo rdb